— Снова книги, — вздыхает он. — Ну да ладно, главное помни, что побег от реальности полезен далеко не всегда... Доброй ночи, Ирина, — и он отключается.
Изида остаётся в замешательстве. И от этого странного маленького пьяного лица и от себя.
Зачем было приплетать Анда? Да ещё и старух и ведьм...
Была у неё одна старуха, всё прятала лицо, руки прятала, молодилась... Изида её заставила драить замок каждый день — раз сама говорит, что ещё на многое способна. И, мол, если год так проработает, её отпустят с миром...
Не проработала.
Изида оказалась права! Только отчего-то морщинистое лицо стоит перед глазами до сих пор... Совсем такое как...
Из-за стенки слышится говор старухи и «подруг», и она стучит кулаком:
— А ну заткнулись все, уже ночь глубокая, как ваши... Овцы!
А ведьмы, ну, Маринка ничего, хоть и рыжая. Она в замке держит при себе одну такую же. Тоже без магии, но ушастую, глазастую, языкастую... Ещё и в ученицы набивается. Опасная затея держать у себя под боком змею подколодную...
Изида всё медлила и ничего с Рисс не делала. А теперь, что стоило девки раскусить Иру-дуру?
— Нет, всё-таки надо от всех избавиться, как вернусь, от всех!
***
Изида уже ложится, когда её с мысли сбивает очередная мелодия. На этот раз — из телефона. Адский агрегат!
— Чего тебе, Каруил?
«Звоню сказать тебе, что, кажется, влюбляюсь...»
Дурацкое Ирино сердце пропускает удар, Изида тяжело сглатывает, до часа Икс осталось совсем немного...
— Ааа... Хотел только это сказать?
«Только это. И услышать твой голос. Не разбудил?»
Она закатывает глаза. Дурацкое тело Ирочки, дурацкие уши, которые только это и хотели услышать уже несколько лет.
— Раз уж ты звонишь, я не успела тебя сегодня спросить... Кстати, та ведьмочка тебя не охомутала?
«Какая?» — спрашивает так, будто их у него много.
— Ты с ней ушёл сегодня.
«А, нет. Нет, ничего такого не было. А что, — в голосе его улыбка, — ревнуешь?»
Изида будто и не слышит его.
— Я вот что тебя хотела спросить, Каруил, ты мне стал, почти что Алукерием за это время. Вот если бы тебя из твоего тела, ну допустим, закинуло в другое, скажем, из этого мира в мир... Как это, фэнтези... И у тебя была бы возможность мир тот изменить, зная о этих... технологиях. Ты бы что сделал?
«Я бы? Ничего. Ну, если бы вернуться обратно мог, точно бы ничего особо не менял. Если говорить о чём-то глобальном. Это ведь большая ответственность. Я бы опасался. А вот если бы остался там навсегда, старался бы что-то делать и следить за этим. Нёс бы ответственность. А ты, что, пишешь что-то новое?»
— Ну скажем... Вот из крана течёт горячая вода... Как её в замок мне провести? Это важно.
«Ну... это архитекторы нужны, строители, сантехники. Можно загуглить и посмотреть схемы там всякие. Будет лучше, чем если я рассказывать начну... Ты вот лучше, — в голосе его вновь звучит довольство, — скажи, что на тебе сейчас?»
— Ну, — отвечает она с охотой, — то, что было на мне несколько недель назад... Ночнушка с баранчиками... А что?
«А то, что я сейчас в спальне. И снимаю свою белую футболку. И думаю о тебе... Представляю тебя здесь, рядом. Такую нежную и манящую... Что ты сейчас делаешь?»
Изида цокает.
— Я тебе говорю, лежу в кровати. Хочу узнать, как провести горячую воду... А скажи, почему у вас держат старух, ну... живыми?
«Эм, — меняется его голос, — в смысле? Ира... Ты, кажется, не поняла, — раздаётся смешок. — Я снимаю свою футболку...» — и повисает молчание, в котором чувствуется ожидание.
— Ну ладно, снимай! Чёрт с тобой, сама разберусь!
И она отключается.
***
Она выплакала всё что могла, прощаясь с демоном, к которому сама не заметила, как прикипела. Попрощалась и с верным Пёселем. Анд же должен будет пойти с ней до конца — всё должно быть так же, как в тот день, когда они обменялись телами. У Ирочке не получилось найти тот самый костюм Изиды, Анд его тогда разорвал в лохмотья... Хорошо бы, это ни на что не повлияло. Они ночью на улице, и Анд её... связывает.
— А это обязательно?
— Лучше не рисковать, — втыкает он в землю кинжал, как было и в тот раз... И склоняется над Ирой, укладывая её... под собой. — Да и, — усмехается, — когда Изида вернётся... В общем, мне безопаснее так.
— Ты её не боишься? Все ожидали, что она убьёт тебя.
Анд с неожиданной нежностью убирает с её лица прядь волос.
— Не боюсь. Никогда не боялся. Может это её и задевает... Ты прости, если что не так было, Ир Челиаб. И, кажется... я должен тебя поцеловать.
— Стой, так скоро?
Ира ещё о стольком хотела бы его расспросить... Но успевает сказать лишь о самом важном:
— Как бухгалтер, я кое-что подсчитала, слушай, ваш казначей вас обкрадывает. Пожалуйста, заботься о Пёселе, он никак не связан с той вашей богиней. И ещё... Анд, это очень важно.
— Да? — настораживается он.
— Мойте руки перед едой! Пусть ваши лекари моют руки! Запомни, пожалуйста, что зло — в грязи!
Он смотрит на неё серьёзно и задумчиво, будто получил тайное знание, недоступное простым смертным, и кивает.
— Благодарю тебя.
Ира на мгновение поддаётся соблазну сказать ещё одну вещь:
— И, если судить по вашему небу, у вас всё схоже с нашим миром, это значит, что Земля — круглая. Понимаешь?
— Да, — отзывается он уже проще. — Я видел.
— Э? Как?
— Тень на луне. И в плаванье уходил пару раз... А вот, ты знала, что деревья умеют мстить? — тон его становится загадочным и приглушённым, Анд делится: — Никогда не руби берёзы. И ивы. Их особенно. Не люблю ивы.
Ира, оглушённая этим, кивает.
— Можешь... можешь поцеловать меня.
— Да...
И он накрывает её губы своими, когда вдали, где-то в лесу за ними, загорается колдовской костёр, и небо становится алым от зарева...
Глава 36. Пробуждение
Изиде снятся родные прерии вперемешку с серыми обледенелыми высотками. Алукерий с лицом Каруила, Глеб посреди её латников — улыбающийся до ушей. Анд, сидящий на троне рядом с ней.