Скосила глаза на печать. Под левой ключицей все так же сверкал круглый замысловатый рисунок. Казалось, он разгорелся еще сильнее. Прикоснулась к нему и сосредоточилась. Может, что подскажет. Тишина.
– Есть мысли? – задумчиво пробормотала я, пытаясь высмотреть полезное в хитросплетении серебристых нитей.
Грэг молча поднялся и сел напротив, заставляя меня повернуть корпус.
– Можно? – спросил он и протянул руку, остановившись на полпути.
– В прошлый раз ты спрашивать не стал, – не удержалась я от укола.
– Ждешь извинений? – удивился он.
– Хотелось бы, – брякнула я, явно в них не нуждаясь.
– Забудь. Их не будет, – с вызывающей улыбкой ответил Грэг. – Ты моя даами и никакого сопротивления я не встретил. Но если вдруг надумаешь развестись…
До чего же он надоел с этим разводом! Чтобы поскорее закрыть тему, я раздраженно схватила руку мужчины и прижала к печати. Грэг вздрогнул, затем сосредоточенно нахмурился, сильнее вдавливая ладонь в мое тело.
– Что там? – прошептала я заинтересованно, уже забыв про наши препирания.
– Тихо, – шикнул он и, прикрыв глаза, начал крутить головой из стороны в сторону, словно высматривая что-то.
Натиск его ладони уменьшился. Вскоре он медленно и почти невесомо водил средним пальцем по коже, очерчивая круг печати. От его нежных движений на меня нахлынули горячие воспоминания, в низу спины запекло. До чего же мне нравятся прикосновения мужчины. Фу! Не думать! Откуда взялось неуместное желание? Раньше ведь он меня совсем не интересовал. Внутренний голос тут же ответил: а он никогда и не касался тебя так нежно.
Напряжение нарастало. Поскорее бы избавиться от непрошенных волнующих ощущений. Сбросить его руку? Дернулась, но Грэг остановился сам. Он заглянул мне в глаза, и я замерла. Его радужка светилась голубым огнем. Он ласкал, обнимал и проникал глубоко внутрь, даря сладкое обещание. Какие же у Грэга красивые глаза! Едва удержалась, чтобы не опустить взгляд. Не хватало мне еще, как школьнице, перед ним краснеть и смущаться.
– Я что-то нащупал, – возбужденно сказал Грэг. – Думаю, нужна твоя помощь. Может, вдвоем у нас получится лучше. Заходи в мою голову.
Видимо от предвкушения у меня загорелись глаза, так как Грэг ткнул мне в грудь указательным пальцем и угрожающе проговорил:
– Один раз. Как только выгоню, ты уходишь. Поняла?
– Поняла я, поняла, – быстро ответила я, мысленно потирая ручки. Может, что полезное успею заприметить в его светлой головушке.
Прикрыла глаза и сосредоточилась. Вскоре передо мной открылась картина: мужчина стоит у гребня гор, впереди него вьется множество нитей, скользящих сквозь камни и убегающих вдаль. Яркие, тусклые, прерывающиеся и извилистые. Их было сотни! Но лишь несколько из них насыщенно светились, привлекая внимания. В голове раздался голос Грэга: «Мы должны найти правильную. Мне нужна печать».
Мужчина подошел ближе и встал позади меня. Его рука легла мне на грудь, а крепкое тело прижалось к спине. Казалось, мы слились в единое целое. Одно тело и один разум. Мы замерли, любуясь, как изменяются переливы искрящихся линий. Некоторые сразу гасли и исчезали, а другие туго натягивались и начинали звенеть, словно струны.
Картина завораживала. Впервые в этом мире я смогла ощутить красоту. Чувство, когда от увиденного замирает душа и хочется застыть, остаться в моменте. Раствориться в нем, впитать в себя и хранить о нем память. Нести его с собой по жизни и иногда открывать, чтобы снова почувствовать завораживающий момент.
Со мной так случалось при первой жизни, когда я смотрела на картины Айвазовского. Невероятное зрелище. Вот и сейчас я пыталась впитать в себя это ощущение. Отчего-то я знала: больше таких сказочных эмоций мне в Хирнэлоне не испытать. Это чувства Грэга – не мои.
Вскоре одна из нитей налилась ярким светом, на ее фоне остальные казались лишь тусклым отражением. Путь вился сквозь скалистый хребет и обрывался в недрах высокой горы. Неужели это она? Запрокинув голову, заглянула в лицо Грэга. Он счастливо улыбался. Не сдержала ответной улыбки. Мы нашли путь!
– Ты запомнил? – мысленно проговорила я.
Он кивнул головой и снова впился глазами в искрящуюся нить.
– Тогда я пошла? – спросила я, оглядываясь по сторонам разума мужа в надежде найти что-нибудь полезное. Тщетно.
– Иди, – ответил Грэг, и я открыла глаза.
Надо же, даже вышла без боли. Видимо, когда единение происходит с согласия, то нет дискомфорта. Грэг тоже открыл веки и, все еще улыбаясь, произнес:
– Кто бы мог подумать, что старушечьи сплетни помогут.
– Старшее поколение – кладезь знаний, – подтвердила я и спросила: – Так что, мы знаем, куда идти?
– Угу, – довольно пробормотал Грэг, рассматривая карту и очерчивая на ней увиденный путь.
– Теперь давай разберемся с транспортом, – воодушевленно проговорила я.
– Это завтра. Гонец принес послание, что хигола прибудет рано утром, – так и не поднимая головы, отмахнулся от меня Грэг. – Сейчас не отвлекай. Лучше собери вещи на несколько дней, но не больше заплечной сумки. Места мало.
Уже открыла рот, чтобы вывалить на Грэга кучу вопросов, но меня прервали поднятой рукой и вполне понятным жестом идти отсюда подальше. Недовольно поджала губы и удалилась на свою половину. Ладно, я завтра узнаю. Но любопытство жгло и периодически опаляло мой мозг желанием поскорее получить ответы. Что же за хигола? Интересно, она мне понравится?
Нет. Она мне не понравилась. Мало того, я пришла в ужас, что на этом чуде мне предстоит подняться в воздух и лететь несколько дней.
– Я туда не сяду! – решительно заявила я Грэгу, когда на следующее утро животное привезли в дакриш.
Супруг меня даже не слушал: он возбужденно наматывал круги вокруг большой повозки, на которой сидела связанная огромная птица. Или нет?
Как и в случае с дзаками, мне было трудно определить вид животного. Я все же причислила необычное создание к птицам, разглядев перья и аж две пары крыльев. Они крепились к ее спине таким образом, что полностью исключали возможность сесть на нее верхом. Разумеется, у меня подобного желания и не возникло, я лишь пыталась отгадать способ перемещения на хиголе. Пока безуспешно.
Я последовала примеру Грэга и обошла телегу по кругу. Животное было размером с большой внедорожник, но тело сильно сужалось книзу и переходило в длинный хвост, напоминающий