Вид птицы был весьма недружелюбным. Вполне понятно. Кто же захочет, чтобы тебя таскали по степям на телеге, связанную по ногам и крыльям?
– Как давно ее кормили? – раздался голос Грэга.
– Десять дней назад, – ответил растрепанный мужик, который по виду и сам столько же не ел.
– Хорошо, – довольно проговорил Грэг.
Удивленно заморгала. Хорошо? И после этого он еще меня бесчувственной называет? Ну-ну.
– Голод нужен для привязки, – пояснил мне Грэг, успев заметить на моем лице скепсис.
Его слова не объяснили ровным счетом ничего. Я взглянула на хиголу еще раз. Ух, ну и морда. Вылитая змеюка. Только вся в перьях. Клок из песочного цвета перьев торчал дыбом, образовывая на ее голове корону. Интересно, это девочка или мальчик?
– Красавица, правда? – сам не зная того, ответил на мой вопрос Грэг.
Глянула на него, и снова нахлынули воспоминания из прошлой жизни. Муж – вылитый папа, когда ему привезли новый авто. В груди неприятно кольнуло, и я почувствовала, что начинаю уплывать. Нет, только не сейчас. Хотела уже присесть на землю, но неожиданно приступ закончился. Дыхание пришло в норму, осталась лишь тяжесть в груди. Видимо, манипуляции жреца пошли мне на пользу. Надолго ли?
– Грэг, а ты умеешь управлять этой зверюгой? – спросила я.
– Это несложно, – легкомысленно отмахнулся тот. – В детстве я часто летал с отцом.
Мне поплохело. Это все равно что доверить руль автомобиля человеку, который сидел за ним только в детстве и то на коленях у дедушки. Хотя… может, оно и к лучшему? Шлепнемся где-нибудь в горах и сразу отмучаемся. Не нужно о запертых духах и отрубленных руках думать. Приободрившись мыслью о быстрой смерти, я пошла выяснять способ полета на хиголе. Лучше бы не знала.
Оказывается, на груди птицы имеется большой мешок, как у кенгуру. В нем хигола вынашивает детенышей, а за неимением таковых в этих мешках летают люди. Они выстригают часть перьев для обзора и, словно лошадь, подстегивают птицу по бокам, задавая направление.
От мыслей о невыносимом запахе внутри этого мешка меня затошнило. Даже с расстояния птица воняла отвратительно. В курятнике мне довелось побывать лишь раз, когда ездили с классом на экскурсию, но память о чудо-аромате осталась навсегда. Теперь придется лететь не просто в курятнике, а внутри целой курицы! Тяжело и протяжно выдохнула. До чего же я докатилась…
– Чего ты там пыхтишь? – спросил не в меру довольный Грэг.
– Это я от счастья, – пробормотала я и обреченно повторила себе под нос: – От счастья…
Развернулась и поплелась заново собирать вещи: половину придется выбросить, в хиголу моя объемная сумка не влезет.
– На привязку не останешься посмотреть? – спросил в мою спину Грэг.
Не очень-то и хотелось. Но, видя довольное лицо мужа, передумала. Парень хочет покрасоваться. Это как прокатить на новенькой тачке свою девушку. Ладно, ублажу его. Посмотрю, что за привязка такая.
Развернулась и подошла к Грэгу. Он стоял с большим ножом в руке и едва ли не подпрыгивал от возбуждения. Надеюсь, он не собрался отрезать хиголе голову? Кто их знает. Курицы, говорят, без нее еще долго могут бегать. А эта вот летать.
Пока меня одолевали глупые мысли, Грэг забрался на телегу к хиголе и действительно подошел к ее голове. Только вместо того, чтобы отсечь ее, он резанул ножом по своей искалеченной руке. Густая красная жидкость заструилась вниз и оросила голову застывшей птицы. Мне оставалось лишь возмущенно наблюдать, как мой пациент пускает себе кровь. Что за расточительность!? Я его для саморазрушения что ли лечу?
Мой негодующий бубнеж застрял посередине горла… Птица мотнула головой, и ее до этого невидимые среди перьев ноздри раздулись и затрепетали. В следующую секунду ее пасть раскрылась и оттуда вырвался длинный язык, больше напоминавший шланг с шипастой присоской.
Первой реакцией было броситься спасать непутевого мужа. Заметив мой порыв, он остановил меня качанием головы. Язык хиголы тем временем основательно присосался к ране Грэга, горло птицы начало дергаться. Да она же его за пять минут высосет, как сок через трубочку из пачки!
Грэг, видимо, тоже понимал опасность. Он вдруг схватил хиголу за язык и крепко зажал. Птица затрепетала, заерзала, но скоро затихла. В ее распахнутых глазах происходило необычное. До этого черные, они медленно становились голубыми, проявляя тонкую полоску зрачка, как у змеи. Время шло, а хигола не спускала взгляда с лица Грэга. Он тоже застыл и не двигался. Лишь когда глаза птицы перестали менять цвет, он медленно отпустил ее язык. Тот сразу скрылся внутри беззубого рта.
Интересно, это случайность, что у нее глаза стали как у Грэга? Наверное, нет. Напоив своей кровью, он, получается, сделал ее подвластной только себе? Ладно, узнаю детали потом. Сейчас мне хотелось скорее уйти.
– Развяжите хиголу и ведите ей тога. Хилочка должна поесть, – крикнул Грэг в успевшую столпиться позади нас массу народа.
Уже и имя ей дал. Хилочка, значит? Ладно, мне все равно, лишь бы она довезла нас до места. Оставаться на кормление я не стала. Боюсь представить, что случится с бедным животным, когда его отведает голодная Хилочка. Мне самой бы позавтракать не мешало: птицу привезли ни свет ни заря. Мой желудок уже начал завывать тоскливую урчащую мелодию.
К концу дня, после долгих сборов, меня накрыла яркая мысль: через пару дней я стану свободна! Не нужно будет думать о том, что я нелегалка и могу быть выселена в любой момент. Даже мурашки пробежались по спине. Наконец-то я смогу всерьез планировать свою вторую жизнь. Какое счастье!
Глава 22
Ольга
На следующее утро весь мой вчерашний оптимизм как рукой сняло. Разум одолели упаднические мысли. Лучше бы меня утрамбовали живьем в могилку, чем в вонючий мешок жуткой птицы! Еще и с возницей, который управлять ею не умеет.
– Залезай! – рявкнул на меня Грэг под громкие смешки едва ли не всего дакриша.
Весело им! Конечно, прийти поглазеть на местную редкость в виде хиголы все могут. А кто бы рискнул влезть в брюхо к жуткой птице? Думаю, таких смельчаков нашлось бы немного. Я знала, кто именно: несколько мужчин смотрели на меня с нескрываемой завистью. Среди них был и Баиш. Наверное, он бы все