– Ты что наделал? – зашипела я, рассматривая кучу волос, лежавшую на сочной траве.
Этот умник мне едва ли не треть шевелюры вырезал! Я его сейчас прибью!
– Оля, спокойно! – медленно произнес Грэг, держа в руке орудие преступления. – Это специальная расческа для грив тогов. После нее у тебя волосы еще лучше расти станут. Она отрезает колтуны и убирает всякий мусор.
Что?! Я судорожно ощупала поредевшую копну волос и рассвирепела. Этот гаденыш чесал меня гребнем для скотины? Тебе конец, однорукий!
Не спуская с него разъяренного взгляда, я медленно поднялась. Мужчина попятился – правильно делает. Шагнула в его сторону.
– Давай все обсудим – попытался он обратиться к моему разуму, но быстро понял, что дело крах, и, развернувшись, побежал к повозке.
Я рванула за ним, на ходу вытаскивая кинжал, доставшийся мне от Гволи. Моей целью был его черный хвост волос, что зазывно болтался между лопаток.
– Оля, успокойся, – вещал Грэг на ходу, огибая мирно жующих травку крилей.
– Вот как отрежу половину твоих волос, так и успокоюсь, – крикнула я ему вслед и прибавила ходу.
Он тоже ускорился. Хищно скалясь, я двинула за ним. Долго он не пробегает. Вчера еще с земли с трудом поднимался. Молись, однорукий, чтобы я с тебя скальп не сняла в праведном гневе. С разгона завернула за повозку и угодила в капкан стального захвата.
Мужчина крутанулся, прижал меня спиной к высокому колесу и навалился всем телом, лишая возможности двигаться. Он перехватил руку с ножом, и я скривилась от боли в запястье. Мои волосы снова растрепались и закрывали обзор. Грэг наклонился и осторожно носом несколькими движениями скинул их с моего лица.
Я увидела его довольно улыбающуюся моську. Он приблизил ее ко мне и, состроив забавное выражение, проговорил:
– Ну прости. Ты бы еще два дня их драла. Обещаю: они быстро отрастут и станут только гуще. Поверь. Я стольких тогов перечесал…
– Я тебе скотина рогатая что ли? – возмутилась я.
– Нет, Оль. Ни в коем случае. Ты не рогатый тог, а прекрасная молодая женщина, – с улыбкой проговорил он, вжимаясь в мое тело еще сильнее.
Грэг наклонился и прошептал мне на ухо:
– Какие рога, Оль? Ты же моя даами.
От последней фразы потеплело внутри. Вроде и шутка. Рога, измены… Но слова «ты моя даами» были произнесены так, что захотелось прямо сейчас исполнить свой супружеский долг. Вот хитрец какой! Сбивает мой боевой настрой. Думает, меня можно лишить половины волос и остаться безнаказанным, нашептав обольстительной чуши на ухо?
– Грэг, за свои поступки нужно отвечать. Поэтому либо ты сам себя причешешь, как меня, либо ночью я откромсаю твой хвост.
Мужчина хмыкнул и всмотрелся в мое лицо. Думает, я шучу? Нет. Нельзя никому давать спуску. Раз простишь, во второй даже извиняться перед тобой не станут. Мужчина правильно понял мой настрой, поэтому громко выдохнул и сказал:
– Ладно. Я постригусь сам, только дай мне время до Маресада. Если уж стричься, то нормально.
Я возмущенно хмыкнула. Меня щеткой для животных, значит, а сам к стилисту пойдет в столице? Хотела заупрямиться, но передумала. Я и сама схожу к местным мастерам восполнить ущерб, нанесенный мне сегодня.
– Ладно, – пробормотала я. – Отпусти.
Грэг не спешил. То ли не верил мне, то ли решил подольше меня пообнимать. Пришлось повторить просьбу. С небольшой опаской он отпустил и отступил на шаг. Видя, что я убираю нож в карман широких шаровар, он облегченно выдохнул. Я тоже была рада вернуться к дороге и поскорее закончить едва начавшийся, но уже неудачный день.
И не только его. Путешествие меня совсем не радовало. Изо дня в день мы ехали то среди полей, то среди невысоких лиственных лесов. Встречали на пути крохотные деревеньки или большие города, которые я, как житель мегаполиса, не могла назвать даже поселком городского типа.
Мои требования к комфорту за те месяцы, что я оказалась в новом мире, уже настолько снизились, что я была рада и небольшим постоялым дворам с минимумом удобств. Это по-прежнему оставалось куда лучшей альтернативой, чем сон под открытым небом в обществе кровососущих тварей.
К концу одиннадцатого дня я услышала заветные слова: сегодня мы будем в Маресаде. Длинный выдох облегчения сорвался с моих губ, и я припустила крилей. За дни поездки я приобрела ценный навык управления повозкой. Грэг, конечно, учитель из той нервной породы, которые постоянно дергаются от любого действия нерадивого ученика, но я оказалась весьма талантливой. А как иначе? Я за рулем двадцать лет отъездила в самых стрессовых городских условиях. Что мне две животины и пустая проселочная дорога?!
Грэг быстро успокоился, увидев мои способности, у него появилось больше времени на отдых. Правда, с моей точки зрения, он очень нерационально тратил свои ресурсы, когда ранним утром и поздним вечером на привалах начинал махать мечом, тренируясь. Мои доводы про восстановление здоровья пролетали мимо него, как назойливые мухи.
Я разумно решила не мешать, начала даже получать удовольствие от представления. Голый по пояс мужчина двигался плавно и очень умело. Он вызывал восторг в древних частях моего мозга, тот посылал ответный сигнал: этот самец достоин спаривания. Тьфу ты! Прочь, нерадивые мысли!
Даже с одной рукой Грэг так ловко обходился с тяжелой железякой, что у меня порой проскакивала мысль: он вполне может победить Маола. Жаль, я не увижу их поединка.
Кончики пальцев закололо от предвкушения. Мы так близко от цели. А если через пару дней я уже буду свободна? Хотелось верить в чудеса, но опыт прошлых лет твердил, что простых побед не бывает. Все нужно выгрызать с мясом. Готовься, Оленька.
– Грэг, – привлекла я внимание моего как обычно молчаливого спутника, – мы сразу к твоему отцу поедем?
– Нет, – раздался его резкий ответ.
– Почему? – спросила я с легким недоумением.
– Оль, он самолично принимал участие в суде, где мне отрубили руку и выслали в забытые земли. Он не сделал даже попытки мне помочь. Я его опозорил. Как ты думаешь, будет ли он рад меня видеть?
Попыталась представить, каково было молодому Грэгу, совершившему бесчестный поступок ради любви, не найти сострадания даже у родного отца?
– Ну если так смотреть на вещи, то, наверное, нам не стоит врываться к нему в гости,