Он выглядел суровым, и лишь когда мы оказались совсем рядом, его презрительно сжатый рот расплылся в слабое подобие улыбки.
– Сын, – произнес он густым приятным голосом, – рад тебя видеть.
Рука Грэга напряглась под моей ладонью. Видимо, не только я не почувствовала ни капли радости в его словах.
– Отец, – коротко ответил Грэг и слегка склонил голову.
– А это, как я полагаю, твоя пара? – тем же тоном сказал Олман и перевел свой ледяной взгляд на меня.
Как только карие глаза могут быть такими холодными? Захотелось поежиться. Но слабости я себе не могла позволить, поэтому расплылась в самой очаровательной улыбке… и промолчала. Пусть Грэг сам решает, как меня представить.
– Это Ольга, моя даами, – с теплотой в голосе ответил Грэг.
Не знаю, что больше поразило Олмана, тон Грэга или мой статус, но он удивленно вскинул одну бровь и многозначительно хмыкнул. Я в свою очередь тоже удивилась, услышав, что Грэг назвал мое настоящее имя, а не Иттары. Оно, как я поняла, звучит здесь гораздо привычнее, чем мое.
– Думаю, у нас еще будет время поговорить, – закончил наше знакомство Олман. – Пойдемте, гости ждут.
Он развернулся и прошел внутрь дома. Мы с Грэгом удивленно переглянулись и последовали за ним. Интересно, кто нас ждет? Олман шел быстро, но я все же успела разглядеть убранство дома. Внутренние стены были такого же жемчужно-белого оттенка, как и внешние. Повсюду развешаны картины. Расставленные вазы с цветами добавляли красок в интерьер. Устланный узорчатыми коврами пол приятно оттенял светлый верх помещений.
Мы прошли большой холл и оказались у распашной деревянной двери, искусно вырезанной затейливыми завитками. Слуга, бывший родом из северных земель, быстро отворил ее перед Олманом и шагнул назад, открывая нам дорогу в просторное помещение, залитое дневным светом.
В центре гостиной стоял большой невысокий столик, на котором дымился медный чайник. Вокруг него в блестящем хороводе были расставлены чашки. Высокая вазочка с местными лакомствами, несмотря на свою внешнюю привлекательность, была совсем не тронута.
Рядом со столом находилось несколько красивых кресел и пара маленьких диванчиков с яркими рисунками на обивке. На одном из них сидела молодая пара.
Грэг резко остановился и сжал руку в кулак. Я сразу поняла, кто перед нами. Голову даю на отсечение – Маол и Лавель.
Широко расставив ноги, Маол сидел, занимая почти весь диван и заставляя свою спутницу ютиться на краешке. Благо она была настолько худенькая, что ей это удавалось безо всякого труда. Ее тонкие пальцы так сильно вцепились в нежную ткань светло-бежевого платья, что казалось, она сейчас порвется. На мертвецки бледном лице женщины выделялись огромные карие глаза, наполненные смесью эмоций. Главная из них – страх.
Мужчина же выглядел удивленным, но на его тонких губах играла ухмылка превосходства. Темные глаза прищурились, и он откинул голову на спинку дивана, рассматривая нас презрительным взглядом. А он красив. Не заметить это было сложно. Рубленые черты лица скрашивались изящным носом и правильным овалом.
Да и фигура у него на высоте. Темный костюм сидел на нем отлично, и даже намека на брюшко не было. Ростом, может, пониже Грэга, но чуть шире в плечах, и руки красивые. Он их поднял и закинул на спинку дивана, положив одну из них на острое плечо Лавель. Пальцы мужчины прошлись по нежной коже женщины. Она, кажется, даже не заметила прикосновений мужа, не сводя глаз с Грэга.
Тот все так же стоял в проходе и не отрывал яростного взгляда с парочки. Дело плохо. Сейчас полетят клочки по закоулкам. Посмотрела на Олмана, ища у него поддержки. Все же хозяин дома, должен следить за порядком. Отец Грэга стоял чуть поодаль, и по его лицу я сразу все поняла.
Вот гаденыш! Он специально эту встречу устроил! Сам стоит и наслаждается представлением. На его красивых губах играла злобная улыбка, а глаза пожирали витающие в комнате эмоции. Что ты за отец?! Мне даже захотелось сплюнуть на пол, до чего противно стало. Не понять мне такой извращенной родительской любви.
Грэг отошел от первого шока, все его мышцы напряглись – готов ринуться в бой. Я сжала руку мужа и мысленно крикнула: «Стой!». Он дернулся и замер, а я продолжала внутренне увещевать: «Посмотри на отца! Да он же наслаждается и ждет представления. Ты действительно хочешь доставить ему такое удовольствие?».
Меня услышали. Грэг медленно перевел взгляд на отца. Их глаза встретились, и я не увидела ни капли раскаяния во взоре Олмана. Грэг криво ухмыльнулся и повел меня к дивану, стоявшему напротив того, на котором сидели Маол и Лавель. Фух! Буря миновала. С облегчением уселась к супругу под бочок. В соседнее кресло сел Олман.
Слуга разливал чай. С тоской смотрела на дымящиеся чашки. Мне бы сейчас чего покрепче выпить и с собой пару бутылок забрать. Чувствую, даже несколько дней в этом «гостеприимном» доме будут весьма губительными для моей нервной системы. Надеюсь, хоть эта парочка напротив не останется тут пожить.
Мои мечты и чаяния быстро разбились в пух и прах. Отпив из чашки, Олман сказал приятным голосом:
– Завтра начнется турнир. Я приглашаю всех вас быть моими гостями четыре дня, пока он идет. Никто не против?
Последний вопрос прозвучал как вызов. Теперь вряд ли кто-нибудь из мужчин подумает отступить. Так и случилось. Грэг и Маол благодарно кивнули, сверля друг друга острыми взглядами, а Олман продолжил:
– Маол, Лавель, это Ольга – даами Грэгхора.
Сказал и впился глазами в Лавель, у которой по бледным щекам расползлись красные пятна. Она не осмелилась поднять на нас глаза и лишь тихонько кивнула головой. Я не удержалась и посмотрела на Олмана. Что именно с тобой не в порядке?! Отчего ты так наслаждаешься чужими страданиями?
Пока глядела на отца Грэга, не заметила, как Маол поднялся и, обогнув стол, уже оказался рядом со мной.
– Приятно видеть новые лица. Рад знакомству, – проговорил он тягучим бархатным голосом и протянул мне руку.
Не зная, что именно делать, в ответ подала свою, и она быстро утонула в широкой ладони Маола. Он наклонился и тыльную сторону кисти опалило жаркое дыхание мужчины.
Я почувствовала, как напрягся Грэг. Его рука дернулась, но я мысленно проговорила: «Не надо! Успокойся». Я