А в эфире продолжался радиообмен нашей «крыши».
— Вижу. Работаю.
— Слева-слева.
— Уходит за ленточку. Накрываю сверху.
Представляю, что там на больших высотах творится. Похоже, что у сирийского командования получилось нанести мощный удар и прорвать фронт.
— Командир, вот и колонна справа, — услышал я Кешу.
Среди сопок можно было увидеть поднимающуюся пыль от машин, стремящихся к Рош-Пинна. Им до аэродрома оставалось не так уж и много.
— Всё идёт по плану. Сейчас заправимся и очередную волну десанта сопроводим, — ответил я.
Но кое-что меня насторожило. Я не увидел вертолёты прикрытия и сопровождения колонны. Такое непростительно.
— Колонна идёт. Может и новая волна десанта не нужна? — спросил Кеша.
— Вон уже летит, — сказал я, заметив, как на горизонте появились несколько Ми-24, уходящих вдоль Голанских высот.
Это была вторая волна. Она меньше, но с ней подвезут больше боекомплекта и заберут раненых из первой волны. Надеюсь, им потерь удастся избежать.
К сожалению, нашей группе не удалось.
На подлёте к полевому аэродрому со мной связался Борисов.
— 101-й, 701-му на связь, — запросил он.
— 101-й, ответил.
Борисов был ещё в воздухе, осуществляя прикрытие от истребителей противника. Не смог и он остаться в стороне.
— 101-й, к повтору готовься и побыстрее, — передал мне генерал информацию.
Вот уже и задача нам нашлась.
— А покушать успеем? — уточнил Кеша, когда я начал строить заход на посадку.
— Не знаю, но «по-маленькому» ты успеешь сходить, — ответил я ему по внутренней связи.
— Да я уже и «по-большому» хочу.
Ми-28 подошёл к асфальтированной дороге, с которой мы взлетели два часа назад. Зависание и мягкое касание поверхности.
— Приготовиться к выключению, — дал я команду, опустив рычаг шаг-газ.
Лопасти остановились, и я открыл дверь кабины. Тут же рядом появились и топливозаправщик, и технический состав.
— Сан Саныч, у нас заклёпок столько нет, — развёл руками инженер, показывая на пробоины в фюзеляже.
— Надо искать. Мы ещё не раз туда полетим, — ответил я, снимая шлем.
Пока наш Ми-28 готовили к повторному вылету, а Иннокентий искал в пустынной местности «укромный» уголок, чтобы подумать о вечном с сигареткой и газеткой, меня позвали к связистам.
Забравшись к сирийским мастерам тангенты и катушки, меня связали с командным пунктом в Хомсе.
— Сан Саныч, это Зуев. Как оно?
— Жарко. Очень жарко, — ответил я.
— Все на земле?
Я не сразу ответил.
— Один на вынужденную сел, второй не смог. Оба сирийских борта.
Зуев выдохнул, но продолжил.
— Понял тебя. К делу. Пока Борисов в воздухе, пришла новая задача. Нужно срочно решить один вопрос на фланге, — начал объяснять задачу подполковник.
Я быстро достал карту и карандаш. Отметил район, где сосредоточены подразделения противника. Это было вновь в окрестностях Эль-Кунейтра.
— Задачу понял? — спросил Зуев.
— Да. Танковый батальон на марше. Поменял направление и идёт в сторону южного коридора, по которому идут колонны. Нанести удар и остановить продвижение. Ничего не упустил? — уточнил я.
— Только то, что времени нет.
Закончив получение задачи, я вновь отправился к вертолёту. Мои подчинённые расположились в тени кунгов, в которых мы спали этой ночью.
— Саныч, мы спим или как? — зевнул Лагойко, прогибаясь в спине.
— Мы летим. Колонна танков идёт с севера. Во фланг нашим батальонным группам. Надо остановить, — объявил я.
Достал карту и показал район работы в окрестностях Эль-Кунейтра.
— Тут несколько дорог и дорог хороших. Можем не успеть, — сделал вывод Занин.
— Такой вариант не рассматривается, — ответил я, утёр взмокшее лицо рукавом и надел шлем.
Техники махнули рукой, сигнализируя готовность вертолётов. Василию Занину я поставил задачу прикрывать вертолёт ПСО. Зону барражирования определили в 10 километрах от места боя.
— Мы с Зелиным взлетаем первыми. Ты и вертолёт ПСО через 5 минут. Как только находим цели, докладываем и начинаем работать. Близко не подходить.
Обсуждение закончили быстро. К этому времени Кеша закончил и свою подготовку к вылету. Лицо у него было счастливее, чем у кота после миски с молоком.
— Саныч, ты знаешь какое это блаженство! — довольно улыбался Кеша, протягивая ко мне руки.
— Эм… Иннокентий, а вы руки мыли? — спросил я.
— А зачем? Песочком их потёр и…
Лучше бы он мне этого не говорил. Я показал ему на кабину вертолёта и дал карту на изучение.
А меня больше всего интересовала перспектива встречи с вертолётами противника.
— Вася, ты РЛС давно включал? — спросил я.
— Чего её включать⁈ Она неустойчиво работает. Смысл?
— Вот сейчас смысл есть. Включай и просматривай воздушное пространство вокруг себя, — ответил я.
Дальность обнаружения у надвтулочной РЛС около 20 км. По крайней мере, такую дальность в неё закладывали.
Заняв места в вертолёте, Кеша уже практически рассчитал маршрут.
Пока вертолёт запускался, у Иннокентия появилась идея.
— Командир, самый короткий путь для колонны по шоссе Кунейтра-Цфат. Там есть мост через реку. Если будут обходить — потеряют два часа, а то и больше.
— Предложение? — спросил я.
— Давай сразу к мосту. Там и сопки есть. Пройдём как у себя дома. Как ты любишь, — посмеялся Петров.
Я вновь посмотрел на карту, чтобы понять, как нам обогнать колонну, которая выигрывает у нас 30 минут минимум.
Придётся снова лететь через юг. Зато так будет и безопаснее — в северной части буферной зоны и в окрестностях Эль-Кунейтра идут бои. Там ещё сирийцам не удалось достаточно глубоко вклиниться.
Винты уже раскрутились. Обороты двигателей на режиме малый газ. Пора и взлетать.
— 101-й, группе доложить, — доложили в эфир.
— 2-й.
— 4-й, норма. Готов.
Оставался экипаж сирийского Ми-8, который осуществляет поисково-спасательное обеспечение.
— 777-й, принял. Контрольную карту выполнил. К взлёту готов! — доложил сирийский лётчик.
Если он так постоянно будет говорить, в эфире, кроме него, никого больше слышно не будет.
— 777-й, будешь 7-й, принял? — запросил я.
— 7-й, готов, — сориентировался парень.
Другое дело!
— 4-й, внимание! Взлёт, — скомандовал я.
Несколько секунд спустя я уже разгонялся в 10 метрах от земли. Курс вновь был выбран на юго-восток. В этом направлении двигалась и ещё