– Эмили, готовь меч! – четкий приказ Картера не сразу доходит до моего потрясенного мозга.
Трясущимися пальцами хватаюсь за рукоятку и вытягиваю катану из ножен в тот момент, когда нас снова атакуют. При таком освещении я могу видеть не больше, чем просто быстрые тени, но мне достаточно и этого. Перед мысленным взором за одно мгновение пролетает все, чему на тренировках нас учил Ники, а иногда и сам Картер, затем я вспоминаю наставления мистера Фроста – тренера, доставленного генералом Доусоном.
Стараюсь восстановить дыхание и собраться, удобнее перехватываю рукоять катаны и готовлюсь отражать удар. Но Картер опережает меня, разделавшись с двумя тварями подряд. Самки движутся вокруг нас, но почему-то медлят. Картер, воспользовавшись заминкой, притягивает меня к себе.
– Прижмись к моей спине, – негромко приказывает он, – будем прорываться.
Звук его голоса злит тварей, одна из них не выдерживает и бросается на меня. Взмахиваю мечом, всем телом ощущая, как лезвие врезается в твердую плоть. Самка падает и отползает, злобно шипя и поскуливая. Картер медленно идет вперед, а я, стараясь не отрываться от его спины, двигаюсь следом. Несколько тварей кидаются на нас одновременно, чувствую, как напрягается спина Картера, когда он без устали отбивает атаки злобных уродин.
Сосредотачиваюсь на своих действиях, меч легко разрезает пространство и встречается с телами самок, что никак не успокоятся. Продвигаемся чересчур медленно, а твари все лезут откуда-то, то и дело атакуя. Я оказываюсь не такой везучей как Картер. Запястья болят от царапин, доставшихся мне от острых когтей, кровь капает на пол и стекает по ладони, отчего рукоятка меча едва не выскальзывает. Дыхание сбивается, лицо зудит под проклятой маской, хочется избавиться от нее, но я не делаю ничего подобного.
– Картер, – шепчу я устало после того, как наношу ранение очередной твари, – я больше не могу.
Он не отвечает, и мы продолжаем движение в неизвестном направлении еще несколько бесконечно долгих минут. А потом внезапно Картер объявляет:
– Пришли.
Мельком оборачиваюсь и замечаю, как он распахивает какую-то дверь, за которой скрывается темнота. Но эта темнота не бросается на нас сплошным потоком когтей и зубов. Картер заталкивает меня внутрь и захлопывает за нами дверь, в которую с неистовством ломятся злобные уродины. Упираюсь руками в колени и стараюсь отдышаться. Прислушиваюсь, за грохотом ударов о дверь слышу, как Картер чем-то подпирает выход.
– Здесь лестница на крышу, – через несколько секунд сообщает он, подталкивает меня вперед и кладет мою ладонь на поручень. – Ты первая. Вперед.
Делаю, как сказано. Не знаю, есть ли смысл лезть на крышу, ведь монстры достанут нас везде, ведь от меня разит свежей кровью. Но сил спорить у меня нет. Подъем занимает, кажется, целую вечность. В конце пути ноги едва не подгибаются, и Картеру приходится помогать мне преодолеть последние ступени. Выбираемся на крышу, и я с удивлением понимаю, что совсем скоро рассветет. За всей беготней по темным коридорам, сидением под столом и ожесточенным сражением я и не заметила, как прошел не один час. И в данную секунду в душе слабо зарождается надежда на то, что нам все-таки удастся пережить эту ночь.
Картер жестом указывает направление, и я плетусь в нужную сторону, после чего буквально падаю на ровную поверхность крыши, роняя катану рядом с собой. Смотрю на свои исцарапанные и окровавленные руки, тяжело сглатываю, закрываю глаза и тяжело дышу. Потрясение от пережитого не отпускает, и я чувствую, как к глазам подбираются слезы. Словами не передать, каких усилий мне стоит не разрыдаться. Не знаю, сколько так сижу, но когда, с трудом справившись со слезами, поднимаю тяжелые веки, то тут же встречаюсь взглядом с Картером. Он расположился напротив и внимательно наблюдает за мной, растирая в ладонях синий кристалл.
– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спрашиваю я.
– Нужно обработать твои раны, – говорит он, продолжая свое занятие.
Непонимающе смотрю на него. Ни о какой аптечке и речи быть не может, ни у одного из нас нет и намека на наличие антисептика и пластыря. Смотрю на сердце хакатури, что с каждой секундой становится только ярче. В памяти всплывают слова Картера о различных свойствах этой дряни, и я потрясенно смотрю в разноцветные глаза.
– Этим?.. – задаю вопрос недоверчивым тоном.
– Других вариантов нет, – безапелляционно заявляет он и подается вперед.
В следующую секунду щеки касается раскаленный предмет, и я дергаюсь, чтобы отстраниться. Но Картер поднимает руку, кладет горячую ладонь на заднюю поверхность моей шеи и мягко, но настойчиво, удерживает меня на месте. Не выдерживаю и зажмуриваюсь, с силой стискивая зубы. Чтобы отвлечься от огня, разливающегося по лицу, про себя начинаю считать. На восьми все прекращается.
Распахиваю глаза в тот момент, когда Картер отнимает кристалл от моего лица. Его ладонь соскальзывает с шеи, пальцы мягко проходятся по щеке, после чего аккуратно заправляют за ухо выбившийся из хвоста локон. Замираю, почти не дыша. К чему эта нежность? Никто, кроме него, не даст мне ответа на этот вопрос, но я никогда его не задам. Сосредоточенно смотрю в глаза Картера, поражаясь тому, что на своей территории он оказался совсем другим. Более открытым к общению и раскованным. Что это значит для меня? Понятия не имею. Но вдруг осознаю, что еще вчерашнее недоверие и желание держаться настороженно по какой-то причине утрачивают свою актуальность, а мне это совсем не нравится.
– Теперь руки, – будто не замечая бурю у меня в глазах, говорит Картер.
Он опускает голову, и через секунду я чувствую горячее прикосновение к израненному запястью. Неотрывно наблюдаю за сосредоточенным выражением на лице Картера, пока он не поднимает голову и наши глаза не встречаются. Его брови слегка приподнимаются, и он спрашивает негромко:
– Что?
Я лишь качаю головой. Не знаю, что сказать, а вопросов в голове миллион. Понятия не имею, с какого начать.
Картер заканчивает обработку, с удивлением замечаю, что не только кровь остановилась, но и царапины покрылись корочкой, будто появились не несколько минут назад, а гораздо раньше. Я на собственном опыте убедилась, что сердце хакатури может творить чудеса. Вновь смотрю в черные глаза Картера, а синие крапинки в них в данный момент такие же яркие, как горячее сердце в его руках.
– Твои глаза… – шепчу я. – Они стали такими из-за сердца?
Взгляд Картера становится невероятно серьезным. Но он игнорирует мой вопрос. Вместо ответа поднимается