– Пап, – шепчу я, заливаясь слезами.
Он гладит меня по волосам и говорит что-то утешительное. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем слезы высыхают. Папа осторожно отстраняет меня от себя и с беспокойством вглядывается в глаза. Замираю, ведь только сейчас понимаю, что именно он там видит. Мои глаза – больше не мои.
– Ты цела? – наконец спрашивает он.
Киваю. Если честно, я немного удивлена тем фактом, что папа еще не начал выговаривать за мою безответственность, и тут до меня доходит…
– Ты знал, что я здесь?
Папа поджимает губы и кивает.
– Кеннет рассказал мне, что тебя доставили сюда и в каком состоянии ты была.
Взгляд папы становится еще более обеспокоенным, а где-то в глубине его глаз я замечаю отголосок злости. Почему он злится? Спросить ничего не успеваю, папа опережает меня.
– Идем, сядем. Тебе нельзя перенапрягаться.
Он увлекает меня к кровати и усаживает на нее, а сам садится рядом, поворачивается полубоком и берет мои ладони в свои.
– Я в порядке, пап. Медицина этого места просто поражает.
Он хмурится и медленно кивает. А я мысленно даю себе пинка. Джо пострадала из-за того, что кое-кто хотел, чтобы папа ускорился в своей работе, и на ней никто не применял чудо-препараты, ведь девушка до сих пор передвигается на инвалидной коляске. Чтобы уйти от этой темы, спрашиваю то, что волнует меня больше всего.
– Как продвигается твоя работа?
Лицо папы светлеет, и он улыбается.
– У меня получилось, – объявляет он. – Я смог починить прибор. Картер сказал, что как только Кеннет вернется из поездки, мы отправимся к порталу.
Искренне улыбаюсь. Я ни минуты не сомневалась в том, что папа справится. Если мы придумаем, как поступить с Джорджией, то вскоре сможем вернуться домой.
– Теперь у тебя что-то типа отпуска? – спрашиваю я, оглядывая камеру.
Это место совсем не похоже на то, где хочется провести отпуск.
– Нет, – качает головой папа. – Сейчас я работаю с Джорджией, помогаю с ее исследованием.
Удивленно смотрю на него. Помогает?
– В биологии? – недоверчиво уточняю я.
Папа тихо смеется, отчего я тоже не могу сдержать улыбку. Давно я не видела его таким счастливым. Видимо, то, что он закончил работу над пресловутым прибором, очень его вдохновило.
– Ну, – уклончиво протягивает папа, – стараюсь помогать и не мешаться у нее под ногами. Я бы все еще был там, но Николас зачем-то вернул меня в комнату пораньше. Теперь понятно зачем.
Поворачиваюсь в сторону решетки, но не обнаруживаю там никого. Я вообще забыла про Ники. И сейчас благодарна ему за то, что оставил нас наедине.
Возвращаю взгляд на папу, который внимательно рассматривает меня в ответ. Ободряюще улыбаюсь ему.
– Почему ты живешь здесь? – спрашиваю я, обводя рукой помещение.
Складывается такое ощущение, будто папу за что-то наказали, поселив вдали от всех, да еще и закрывают дверь на замок.
– Мы живем здесь с первого дня, – говорит он, пожав плечами, а потом вдруг замирает.
– Мы? – переспрашиваю я и еще раз оглядываю комнату.
Замечаю на тумбочке напротив расческу с длинным светлым волосом, женские кроссовки, в изножье кровати стопка бледно-розовых и бежевых футболок.
– Я и Джорджия, – с какой-то непонятной интонацией произносит папа.
Смотрю ему в глаза и читаю в них странную решимость.
Шестеренки в моем мозгу тем временем крутятся все быстрее и быстрее. Тут полно свободных камер, но живут они вместе, слова Айрис о "подружке", этот папин взгляд – все это дает мне исчерпывающий ответ на вопрос, который я еще не задала.
– Ты и Джорджия, – повторяю я и несколько раз моргаю, прежде чем спросить, – вместе?
– Послушай, Эмили… – начинает папа, но я перебиваю.
– Так это правда или нет?
Папа вздыхает, словно готовится к буре. Почему у него такая реакция?
– Да, – подтверждает он и слегка поджимает губы.
Киваю и отворачиваюсь, невидяще глядя в стену напротив.
– Как давно?
Папа снова вздыхает.
– Уже пару лет.
– Пару лет, – повторяю я и снова замолкаю.
Значит, их отношения начались задолго до того, как мир покатился к чертям. Несколько долгих секунд в камере висит тишина, папа нарушает ее первым.
– Осуждаешь? – спрашивает он.
Поворачиваюсь и смотрю на него удивленно.
– Что? Нет. С чего мне вас осуждать?
Папа выглядит немного растерянным.
– У нас разница в четырнадцать лет, – сообщает он.
Хмыкаю и качаю головой. Не мне осуждать их из-за разницы в возрасте. Мой бывший парень был старше меня на тринадцать лет. Но папе я об этом не скажу, хотя интересно было бы посмотреть на его реакцию. Нет, честно говоря, не хочу ее знать. Если он подумал, что я буду против их отношений с Джо из-за возраста, не трудно предугадать, что он сказал бы про то, что я встречалась с Джонатаном.
– Ну и что? – отмахиваюсь я. – Ты счастлив, пап?
Он отвечает, не раздумывая:
– Да.
Сжимаю его ладони, все еще держащие мои.
– Я за тебя рада, – с искренней улыбкой говорю я.
Папа нерешительно улыбается в ответ, притягивает меня к себе и с осторожностью обнимает.
– Джо очень волновалась по поводу того, как ты воспримешь эту новость.
Качаю головой.
– Пап, я не вправе запрещать тебе заводить с кем-то отношения. Ты взрослый человек и тебе решать, с кем связать судьбу. Кроме того, ты ведь не старый. – Замолкаю, когда папа тихо смеется, тоже не удерживаюсь от смешка, но вновь становлюсь серьезной. – С тех пор как мама ушла, я ни разу не видела, чтобы ты ходил на свидание. Так что я и правда искренне рада за вас с Джорджией. Тем более ваши отношения длятся уже какое-то время, а это что-то да значит.
– Спасибо, – со всей искренностью говорит папа и медленно выпускает меня из объятий. Смотрю в его глаза, которые принимают серьезное выражение. – А теперь расскажи мне, как получилось так, что ты оказалась здесь?
Вздыхаю и делаю долгий выдох. А после рассказываю папе все, но без особых подробностей. Говорю, как догадалась о том, как попасть в этот мир, как поведала об этом генералу Доусону, попросила помощи и получила отказ. Рассказываю о том, как терроризировала Джексона, но тоже безуспешно. А потом перехожу к той части,