Бросаю косой взгляд на уверенно шагающего рядом со мной Картера и задаюсь вопросом – зачем он привез меня сюда?
Идем еще минут десять, прежде чем до слуха доносится какое-то журчание. Водоем? И точно, выныриваем из-за деревьев и оказываемся на берегу широкого ручья. Чем ближе к воде, тем зеленее листья и трава. Пока я осматриваюсь, Картер усаживается на край большого валуна, невесть откуда взявшегося посреди леса. Оборачиваюсь и замечаю, что мой спутник внимательно следит за каждым моим движением. Подхожу к валуну и сажусь рядом с Картером.
– Что это за место? – спрашиваю я, глядя на него.
– Я приезжаю сюда, когда мне надо подумать, – говорит он, переводит внимание на воду и больше ничего не добавляет.
Не решаюсь задавать уточняющие вопросы, потому что, очевидно, это место важно для него. Но вот вопрос, зачем я здесь, это не проясняет.
Некоторое время сидим молча, разглядываю деревья на противоположном берегу. Замечаю какое-то хвойное растение и вспоминаю о своих размышлениях о том, есть ли в этом мире Рождество. Они пришли ко мне в тот момент, когда мы подъехали к дому Дрейка перед началом аукциона. Тогда они показались мне ужасно глупыми, да и сейчас появились совсем не в тему.
– Почему ты улыбаешься? – нарушает тишину Картер.
Я улыбаюсь?
– Да так, пришла в голову одна глупость, – пытаюсь отмахнуться я.
– Какая? – тут же спрашивает он, слегка склонив голову набок.
Смотрю в разноцветные глаза, синие крапинки сверкают, когда ловят отблески солнца, отражающегося в ручье.
Пожимаю плечами и признаюсь:
– Я думала, есть ли в вашем мире Рождество.
Картер слегка сводит брови к переносице и смотрит на меня как-то странно… с любопытством что ли?
– Рождество? – переспрашивает он. – Что это?
Пораженно смотрю в ответ. Выходит, у них и правда нет Рождества? С одной стороны это невероятно странно, с другой – ничего необычного. Этот мир все же отличается от родного для меня по многим параметрам.
– Это такой праздник. Все готовят вкусную еду, дарят подарки и украшают елки.
Картер озадаченно смотрит на меня, а я не могу сдержать глупой улыбки.
– Вы едете в лес и украшаете деревья? – недоверчиво переспрашивает он.
– Нет, не в лес. Почти каждая семья покупает дерево и ставит его дома на специальном креплении. А потом украшает.
Картер смотрит очень внимательно, потом переводит внимание на то самое хвойное, что я рассматривала, когда вспомнила обо всех этих глупостях.
– Вы приносите дерево в дом? – спрашивает он, снова глядя на меня.
С улыбкой киваю.
– Верно.
– Это… – он ненадолго замолкает, вероятно, подбирая слово. – Странно. Очень странно.
Опускаю голову и поджимаю губы, стараясь сдержать смех. Наверное, он прав. Раньше я никогда о подобном не задумывалась, а теперь это и правда кажется глупым – тащить домой дерево.
Поворачиваюсь к Картеру, смех замирает на губах, когда я вижу, как он на меня смотрит. Его взгляд столь пронизывающий и заинтересованный, что у меня перехватывает дыхание. Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга и не шевелимся. Я, кажется, даже забываю, как дышать. Сижу, словно завороженная, не в силах сделать или сказать хоть что-нибудь. Да что там, я даже глаза отвести не могу.
Картер поднимает руку и нежно касается моей щеки в том месте, где не так давно лечил царапину, оставленную когтями хакатури. Его пальцы медленно скользят по моей коже, касаются скулы и спускаются к шее, в то время как гипнотические глаза неотрывно смотрят в мои.
– Картер, – шепчу я, хотя вообще не представляю, что сказать в данный момент, ведь в голове пусто.
Его взгляд перемещается на мои губы. Во рту мгновенно становится сухо, а сердце в груди выкручивает такие невообразимые кульбиты, что еще немного, и у меня случится сердечный приступ.
Поднимаю руку и обхватываю его запястье, сильнее прижимая горячую ладонь к своей коже. Сейчас я не могу думать ни о чем ином, кроме поцелуя. Ожидаю его с трепетом и невероятным предвкушением.
Картер слегка склоняет голову набок, возвращает внимание моим глазам и неуловимо смещается, наклоняясь вперед. Пару секунд не происходит ничего, только воздух между нами накаляется до предела. И я, отбросив раздумья, делаю первый шаг. Подаюсь вперед, целиком сокращая разделяющее нас расстояние, и легко касаюсь его губ. Он отвечает незамедлительно. Его ладонь обхватывает мой затылок, вторая рука обнимает за талию, притягивает и прижимает к крепкому телу. Мои пальцы путаются в волосах на затылке Картера, а губы отвечают на неспешную ласку, которая с каждым мгновением меняется, будто нам обоим хочется пропустить этап изучения. Напор Картера становится сильнее, его язык касается моих губ, отчего они приоткрываются, и я тихо выдыхаю. Он ловит мой выдох, прижимая меня к себе еще крепче. Действия становятся смелее, прикусываю его нижнюю губу, и Картер кусает в ответ. Голова кружится от переизбытка ощущений. Меня никто так не целовал. И даже в самых смелых фантазиях я ни за что бы не представила сдержанного Картера… таким. Когда я потянулась к нему за поцелуем, такого я не ожидала. Но я хочу еще.
Я словно испытываю дикий голод, когда с жадностью принимаю каждое его движение и ласку. Теряю контроль и больше не владею ни собственным телом, которое с неистовством прижимается к Картеру, ни разумом. Я не владею собой и не могу остановиться. Хочу еще и еще.
Картер отрывается от моих губ, и я чувствую легкие поцелуи на подбородке и шее. Эта короткая передышка позволяет мне вернуть себе способность видеть и понимать, где мы находимся, ведь с момента, как наши губы соприкоснулись, я будто провалилась в бездну, в которой не было ничего, кроме наслаждения.
Картер возвращается к моим губам и целует неспешно, с невероятной нежностью, а через несколько секунд медленно отстраняется, ласково поглаживает по щеке и смотрит в мои затуманенные глаза.
– Вот это да, – шепчу я, не в силах оторваться от его невероятных глаз, в которых читается нежность.
Никогда в жизни бы не подумала, что этот отстраненный мужчина может смотреть на кого-то с таким выражением. И уж точно не ожидала, что это буду я. Но мне до безумия приятно.
Картер слегка кривовато улыбается, заправляет растрепавшиеся волосы мне за ухо, а в следующее мгновение становится серьезным. Сердце замирает, когда у меня появляется ощущение, что сейчас все недосказанности будут сняты.
– Эмили, – говорит он