В это же мгновение на моём пальце вспыхнула серебристая вязь рун. Кольцо Защиты сработало, спасая мою жизнь и, возможно, душу — вокруг сомкнулся прозрачный экзопокров, похожий на тусклый призрачный панцирь. Удар монстра прошёлся по защитному полю, словно груда камней обрушилась, заставив меня занервничать, но покров удержал натиск. Моё тело отлетело к ближайшей статуе, отчего я ударился спиной и головой. Благо на мне была кираса и шлем, иначе телекинетический удар размазал бы тонким мясным фаршем. Я с хрипом выдохнул воздух через боль и тряхнул головой, пытаясь не потерять сознание.
— Ёлки-палки… — прошипел я. — За что мне это всё?
Предугадав по усилившемуся зелёному сиянию, что Песчаный Великан готовит новый удар, я откатился за одну из каменных статуй и выпучил глаза, когда от неё полетело крошево. Мелькнула мысль, что пора бы и отступать. Этот противник мне не по зубам, но с ходу в суматохе схватки отделить наведённые мысли от своих собственных было сложно. Так что монстр может просто наводить на меня страх, мешая оценить ситуацию. С другой стороны, моя решимость попробовать ещё раз также может оказаться не моей, а наведённой. Может, Песчаный Великан намного сильней, и остаться здесь будет изощрённым способом самоубийства.
295
В душе царапало смятение. Великан впивался ментальными когтями прямо в мой разум, вырывая из него уверенность, силы, волю. Нужно было разорвать эту цепь ужаса, иначе мне конец. Пересилив себя, я поднялся на ноги и активировал Руну Ледяной Звезды. И без того холодный воздух стал вовсе морозным, когда сверкающий призрачным голубым светом кристалл льда сорвался с руки. Попадание по призрачной сущности рассыпалось целым снопом кристальных осколков. Как и Молния, эта атака сработала, вызвав ещё один безмолвный вопль, слышимый только в псивосприятии. Я понял, что причиняю чудовищу боль. От этого внутри пробудилась вспышка мрачного удовлетворения, будто я отыгрывался за все страхи, владевшие мной.
Песчаный Великан в ответ нанёс новый ментальный удар. Я почувствовал, как резко сжимает виски и грудную клетку. Второй раз кольцо вспыхнуло, спасая мою шкуру в целости. Зеленоватая вспышка пробежала по защитному покрову, и я снова отлетел, едва не повалившись на колени, но устоял на ногах. Защитный экзопокров спас меня во второй раз, означало это только то, что кольцо сможет отвести от меня неминуемую смерть только один раз, а дальше… Дальше придётся погибать взаправду.
— Ты упрямая тварь, да? — пробормотал я сквозь стиснутые зубы, стараясь не показать, что испытываю внутри ужас.
Я оглянулся, ища глазами Юлину среди столбов, но не увидел ни её, ни пленника. Главный зал теперь был тих и пуст, только стук собственного сердца колотил в ушах. Значит, пленники смогли выбраться.
Проскочила суматошная мысль, что Великан вот-вот пронзит меня насквозь. Упираться прямо здесь и сейчас не имеет смысла, особенно когда два из трёх зарядов колечка уже истрачены. Когда я согласился вызволить красавицу из когтистых лап дикарей, совсем не планировал идти в последний и решительный. Нужно выбираться, пока ещё жив и цел.
Я ударил Огненным Шаром, Хитиновым Шипом, Алым Когтем и откатившейся Руной Молнии — собственно говоря, всем, что у меня было готово к использованию. Ожидаемо, но урон призрачной сущности нанесла только Молния, остальные заклинания, зарекомендовавшие себя с лучшей стороны, оказались бессильны. Пока сущность в тумане корёжило от боли, развернувшись к выходу, я припустил прочь. За спиной раздался хищный и голодный рык из пустоты, стало ясно, что монстр не намерен отпускать меня.
Очередной телекинетический удар настиг в тот момент, когда я почти достиг выхода. Меня накрыло могильным холодом. Лёгкие не смогли вдохнуть, а перед глазами поплыли смазанные пятна. Защитный покров активировался в самый последний момент, спасая меня от мгновенной смерти. Зловещий рык вырвал меня обратно в реальность сквозь барабанную дробь, колотившую в ушах. Я растянулся на полу за входом в главную пещеру.
— Приятно было повидаться, но я сваливаю, — прошептал я, вставая и ощупывая себя на предмет повреждений. — Станцуем в следующий раз.
И я побежал по узкому проходу наружу, не разбирая дороги, лишь бы прочь от горящего гневом призрачного Великана. Лишь когда вырвался на свежий воздух, ощутил вкус горного воздуха и раскалённых камней, напряжение отпустило, будто порванная струна. Меня шатало, сердце билось в бешеном темпе, но я был жив и на свободе. Упёршись ладонями в колени, восстановил дыхание оглядываясь.
Естественно, проблемы не исчезли.
Разбежавшиеся дикари вернулись, их силуэты мелькали тут и там. Видимо, они не ожидали, я покажусь изнутри грота.
— Знаете, парни… — проворчал я себе под нос, — вас-то мне сейчас меньше всего хочется видеть.
В руках уже был гаусс-карабин, я незамедлительно выстрелил на опережение в ближайшего ко мне мутанта, приготовившегося метнуть в меня копьё.
Теперь главное, когда я еле живой, не дать им добить меня.
Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел…
И у входа в пещерный храм стало заметно свободней. Уходить из этого места! Я сделал несколько шагов к своему цезарю. Несколько голубокожих заорали, поднимая тревогу. Стремительно переведя ствол, почти не целясь срезал одного из них. Лёгкая вибрация оружия отдалась в запястьях. Истошный вопль раненого разорвал тишину.
Ещё двое ближайших дикарей рухнули, роняя кривые ножи и копья. Остальные бросились к большим валунам, однако слишком поздно — я перевёл карабин на автоматический режим огня и накрыл их несколькими короткими очередями. Полетели обломки камней, раскрошенных иглами, слух резанули хриплые крики.
Я не стал терять время, кружась волчком, двинулся к месту, где оставил цезаря. Птица возвышалась над грудами скальной породы, нервно притопывая когтистыми лапами и озираясь. По пути я увидел мужскую фигуру, прижавшуюся к одному из валунов — это был тот самый невольник, которого я освободил в подземельях. Он смотрел на меня выпученными от страха глазом, второй был закрыт окровавленной повязкой. Бедолага будто решал, убегать ему от меня или нет.
— Живей! — крикнул я, сделав приглашающий жест. — Или они тебя снова поймают и вернут в пещеру!
Он во все глаза смотрел туда, где за камнями попрятались дикари. Я не собирался никого уговаривать дважды, просто бросился к своему цезарю, спрятанному за позицией, на которой я залёг. Юлины