Перемерла у тебя скотина – так это соседи виноваты, они на тебя порчу навели. А не то, что ты за скотом не убираешься, да кормишь его дрянью всякой. Это же сглаз все, ведьма, которую сжечь нужно, чтобы сглаз с себя снять.
Вот твари, которые по ночам по окрестностям бродят, животину и людей рвут – это проблема, но ее можно решить. Но не колдовством уже, а честной сталью.
– Вижу, задумался ты о чем-то, Олег, – сказал капитан наемников. – Не расскажешь о чем?
– Да вспомнилось мне тут, – ответил я. – Знаешь, я попутешествовать уже успел, пусть и по Пяти Княжествам, в основном. Насмотрелся. Село одно посетил, Огибное называется, не слыхал? Так вот, мы там на постой остановились в харчевне местной, с утра просыпаюсь, и слышу крики снаружи. Ну я, естественно, сразу за меч схватился, вышел на улицу, и вижу, как девчонку одну, она лекаркой местной оказалась, к колодцу тащат. Чтобы вешать на колодезной веревке, вместо ведра, значится.
– И дальше что случилось? – было видно, что история капитана наемников заинтересовала.
– Люди мои тоже повыскакивали наружу, отбил я у них эту лекарку, пару селян из тех, что бойкими слишком были, отоварил.
– Ха, отчаянный ты парень, – усмехнулся Степан. – А никак они вилы и дреколье похватали бы, да забили вас. Или девчонка приглянулась, вот и решил вступиться?
– Девчонка вполне себе ничего была, но не было у нас ничего. У меня мать лекарка, а про них сам знаешь, часто говорят, что они колдуют. Да и не боялся я ничего, у меня четыре десятка проверенных бойцов, все при оружии. Покрошили бы мы селян, но до этого не дошло к счастью. Тем более, что стража из Огибного на нашей стороне оказалась, разогнал староста толпу.
– Теперь понимаю, почему влез, – кивнул капитан наемников. – Про лекарок и правда всякое болтают. А дальше-то что было, за что ее схватили вообще?
– Да говорили, что она воду отравила. Несколько человек в судорогах лежало в деревне, якобы после того, как воды попили. Ну, я лекарку спрятал, своим охранять ее приказал, а сам пошел по деревне прошелся. Посмотрел на больных, а потом на поле отправился. Озимые они только что сжали. Поискал колоски, и, знаешь, что нашел?
– Ну? – спросил Степан.
– А спорынью нашел. Это грибок такой, он на пшенице растет. Если зерно такое перемолоть, а потом хлеб из него испечь, то у человека судороги начинаются. Если скотину накормить, то, то самое будет. Если долго хлеб такой жрать, руки ноги у человека отгнивать начинают. Теперь понимаешь, к чему я веду?
– Так что же, ты хочешь сказать, что не бывает проклятий? – удивился капитан. – Знаешь, я сколько такого перевидал? Книгу целую написать мог бы, если бы писать умел. Ну вот, например, остановились мы в Польше как-то в одной деревне, Бжеще или Пшепше она называлась, как-то так. Постоялого двора там не было, так мы поместье панское заняли. Пан умер на войне давно, наследников у него не оказалось, оно пустое стояло, никто там не жил, ну и за постой мы платить не стали, значит. Нам местные еще говорили, мол, не ходите туда, призраки там.
– Ну, и дальше что? – я отпил еще вина, история меня очень сильно заинтересовала.
– Мы, дураки, не поверили, подумали, байки селяне рассказывают, – продолжил рассказывать Степан. – И началось: ставни хлопают, доски скрипят, в трубах водосточных гудит что-то, будто ходит кто-то. Мы в столовой собрались, двери хламом всяким забросали, к окнам я по человеку поставил, не спал, считай, никто. А потом… – он сделал паузу, отпил еще вина. – Мы во дворе призрака увидели: девушку в белых одеждах, они песню пела такую… Печальную. Так мы собрались, через черный вход сбежали, да всю ночь шли прочь от деревни этой. Нет, знаешь, я людей не боюсь, если что, любого шестопером своим угостить готов. Но призраки и проклятия… С ними жрецам бороться надо, не людям.
– Насчет призраков и оборотней тоже рассказать могу, – усмехнулся я. – В Воронежских землях дело было, княжества, конечно, там после того, как татары все разграбили, нет, но мы по-старому все называем. Пришли мы в деревню, заплатили серебром хозяевам, поели сытно, в баньку пошли. А в бане приходит девушка ко мне и жалиться начинает, мол, человек-медведь в окрестностях объявился. Дань с села требует. Я взял двух следопытов, да пошли мы в лес его искать. И, знаешь, что удивительно, никакого колдовства там не было, а был великан с ручным медведем. С циркусом он раньше ходил, а как труппа распалась, забрал медведя, да ушел селян тиранить и на большой дороге промышлять. Медведя его один из людей моих в нож взял, одним ударом убил, с самим великаном я схватился. И умер он, знаешь, как обычный человек.
– Ну, раз великан, то без колдовства тут явно не обошлось, – убежденно заявил Степан.
– Да нет, – пожал я плечами. – Карлики же рождаются, значит, и великаны тоже бывают. Вообще, я думаю, что и в тварях местных, этих костеглотах, тоже колдовства никакого нет. Как и в волкулаках, которые к нам с полуночных земель приходят. Думаю, обычные твари это, из тех, что Последняя Война породила.
– А ты как будто что-то о Последней Войне знаешь, – хмыкнул капитан наемников. – Она же была пятьдесят с лишним лет назад. Тогда еще ни меня, ни тем более тебя, в проекте не было.
– На самом деле больше, – я позволил себе усмехнуться. – В прошлом году на зиму мы в местечке одном остановились, так там живут еще со времен Последней Войны. Тех, кто ее застал, нет уже, конечно, потому что прошло уже больше двухсот лет. Но они там и время по-другому считают, от Рождества Христова.
– Баечник ты, – расхохотался Степан. – Оборотней видал, с волкулаками дрался, проклятия с деревень снимал. И тебе лет-то сколько? Девятнадцать? Ты что же, князь, чтобы дела такие вершить?
– Да иди ты. Сам бы лучше вместо того чтобы от призраков удирать, взял бы людей и проверил этажи верхние в поместье. Может и у тебя на одну байку больше было бы, только не о призраках, а о том, как селяне