— А я пожалуй выпью! — сообщил Джузеппе Манчини, игнорируя вопрос англичанина, и громко и четко произнес:
— Один кофе принесите мне!
Двери кабинета распахнулись, и в них ворвались два здоровых мускулистых итальянца, похожих на мафиозо, один какой-то тощий хмырь и ординарий, держащий в каждой руке по шприцу с какой-то красной жидкостью. У Вальдемара из рукавов вылетели в руки по кинжалу в каждую, которые он молниеносно метнул в шеи обоим качкам, затем сразу же перекинулся в волка и прыгнул через стол на кардинала, завалив его вместе с креслом на пол и сжав его горло своей громадной пастью.
Северус в это же время обездвижил ординария и неизвестного участника событий, а затем сказал, посмеиваясь:
— А говорил, не собираешься голову отгрызать. Давай поднимай его обратно вместе со стульчиком, да привяжи к нему. Попробуем поговорить.
Когда Манчини снова сидел по ту сторону стола, правда, слегка потрепанный, чуть-чуть покусанный и сверкающий лысиной, без своей кардинальской шапки, Северус и Вальдемар вернулись в свои кресла и Вольфссеген сказал:
— Грязно работаете. Хотя чего можно взять с инквизитора?
— Ты, грязная тварь, что вообще здесь делаешь?
— Поговорить хотел об истреблении оборотней в Европе в период вашего бесчинства. Но мне кажется, вы не особо на него настроены.
— Таких как ты нужно убивать сразу при встрече, вы порождение сатаны!
— Манчини, у меня к вам предложение. Если вы поклянетесь свернуть свою деятельность и дадите мне списки всех ваших агентов в магическом мире по всем странам, вы останетесь жить.
— Этого не будет!
— Так вы идейный борец? — понимающе кивнул Принц.
178/289
— Я положил свою жизнь, чтобы открыть людям правду, чтобы они задумались над очищением мира от колдунов и порождений дьявола, ибо он стучится к ним в сердца через деяния ваши.
— Ууу, как все запущено. В странах, где есть магические анклавы, глава всегда в курсе того, что параллельно с людьми в стране проживают маги. Мы все соблюдаем Статут секретности, а магловские правительства по мере необходимости сотрудничают с нами. Всех все устраивает, — сказал Вальдемар.
— Их это устраивает потому, что дьявол уже погубил их души грехом и…
— Силенцио, — произнес Северус, лениво махнув в сторону кардинала рукой. — Давай заканчивать. Ты ему голову отрезать будешь?
После этих слов у Манчини выпучились глаза, и он явно пытался что-то кричать, но увы, не мог. Вальдемар подошел к качкам, выдернул из них свои кинжалы, с которых начала капать кровь. При виде этой картины кардинал побледнел и обвис на веревках.
— Смотри-ка — умер что ли? Какие слабенькие пошли инквизиторы, — заметил вервольф.
— Да нет, жив еще. Просто сознание потерял, — сказал Северус, проверяя пульс главы Новой Инквизиции.
— Когда ты предложил ему выдать списки всех их агентов в магическом мире, то он на мгновение перевел взгляд вот на этот шкаф, — сообщил Вальдемар.
— Экспульсо! — Маг ударил заклинанием, почти не вкладывая в него силы, чтобы привести кардинала в чувство.
— Ну как, Манчини, будем сотрудничать? — спросил его Вальдемар.
— Лучше я умру, чем помогу вам хоть в чем-то! — ответил резким отказом кардинал.
— Встань, подойди к шкафу и открой то, что скрыто за ним! — с нажимом проговорил Северус, придавливая человека магией дракона.
Джузеппе Манчини покорно встал, затем потянул на себя книгу в кожаном тисненом переплете, на корешке которой значилось «Великий инквизитор Торквемада. Жизнеописание», и шкаф пришел в движение, повернувшись на девяносто градусов вокруг своей оси, открывая проход в скрытое помещение. Внутри тайной комнаты стоял большой стол с лежащей на нем картой, на которой по всему миру были разложены разноцветные кресты. У стены стоял шкаф с магловскими папками-скоросшивателями разной толщины. Каждая из них была подписана. На корешках значилось: Cina, Nord America, Russia, Alleanza Scandinava, Alleanza Dell'Europa centrale, Alleanza Dell'Europa occidentale, Alleanza Malese, Alleanza Unita dei paesi magici Dell'Africa, Brasile, Italia, Spagna,
Francia, Giappone и другие подписи. [111]
— А инквизиторы, смотрю, широко развернулись и при этом отлично знают политическое устройство магического мира, — заметил Северус, наклонив голову и читая надписи на папках.
Кардинал Манчини с ужасом смотрел внутрь скрытого помещения, но не входил в него.
— Зайди, — приказал ему Северус и спросил, глядя на карту:
— Что означают разные цвета вот этих крестов?
— Синий — резиденты отсутствуют, зеленый — одиночные резиденты-информаторы, желтый — несколько резидентов-информаторов, красный — организованная рабочая группа.
Красных крестов, слава Магии, было немного: один на территории Северной Америки, второй — в Испании, третий, что логично, — в Италии и четвертый на территории Латинской Америки.
— Чем это ты его приложил, что он стал так любезен с нами? Невербальным беспалочковым империусом? — поинтересовался Вальдемар.
— Воля дракона. Империус на людях — это моветон, — ответил Принц, усмехнувшись. Затем он одним жестом приклеил все значки к карте и свернул ее. — Давай упакуем всю эту картотеку агентуры.
Вервольф трансформировал пачку чистой бумаги в картонную коробку и стал укладывать туда уменьшенные папки из шкафа. Туда же отправилась и карта.
Вдруг раздался звук падающего тела — это Манчини снова потерял сознание.
— Прямо как девица перед свадьбой, — заметил вервольф.
Привести Манчини в чувство удалось, но тело ему служить отказалось. Как ни пытался он выполнить указание, данное с Волей дракона, и встать, но так и не мог двинуть ни рукой, ни ногой, а изо рта у него потекла слюна.
— Обширный инсульт, — диагностировал Северус. — Если ты и правда ему планировал голову отрезать, то сейчас самое время.
— Да нужна она мне! Скажи лучше, что мы со всеми этими инквизиторами теперь будем делать, — попросил Вальдемар, на выходе из тайной комнаты пнув ординария и гипнотизера, а потом указав на трупы громил.
Северус, который левитировал тело кардинала обратно за его рабочий стол, ответил:
— С Манчини и трупами — ничего. Пускай местные правоохранительные органы с ними разбираются. Этих двоих, — зельевар указал на бессознательных ординария и гипнотизера, — могу напоить зельем забвения. В зависимости от дозы они забудут этот день или всю свою жизнь. Память никогда не восстановится, но они могут снова овладеть полезными навыками и знаниями, если кто-то возьмется их учить.
— Давай где-то до возраста младшей школы. Вряд ли в этом возрасте они