– Джентльмены! Нынешняя война с французами, внутренние проиндийские проблемы ставит нас на грань банкротства. Если проклятые французы появятся в Индии, то она падет к их ногам, как перезревшая гроздь бананов.
– Что же мы можем сделать в этой ситуации? – вопросили у него собравшиеся.
– Молить Господа, чтобы не оставил своей заботой Британию, и ждать!
Последующие новости джентльменов несколько успокоили, так как Бонапарт всерьез занялся завоеванием Египта и в Индию пока не торопился. И все же волнение было, а что будет делать неугомонный корсиканец, после того как станет хозяином Египта? Довольствуется ли пустыней с пирамидами или захочет большего? Одни чиновники компании считали, что Бонапарт будет наступать в Индию по суше через Сирию или Турцию и нападет на Индию со стороны Афганистана или Белуджистана. Другие были убеждены, что он все же направится морем из какого-нибудь порта на египетском побережье Красного моря.
Лорд Дандес отстаивал первый вариант:
– Я просто убежден, что Бонапарт двинется сухопутным путем. Он не моряк и более уверенно чувствует себя на суше, кроме того, большой флот построить в Красном море он не сможет, а значит, риск для него потерпеть поражение от нашей индийской эскадры будет велик. В связи с этим стоит начать переговоры с русским императором Павлом, чтобы нанять его армию для перехвата и уничтожения французов, пока они будут маршировать через всю Азию.
Несмотря на это, адмиралтейство направило из Портсмута вокруг мыса Доброй Надежды достаточно сильную эскадру, чтобы блокировать Красное море. Еще одну эскадру туда же из Бомбея отправила и Ост-Индская компания.
– Если Бони вторгнется в Индию, нам конец. Ждать помощи из Лондона не приходится, они все там в ожидании французского нападения. Речь идет о самом существовании Британии, и мы будем предоставлены сами себе! – горевали в те дни мадрасские сидельцы.
В отличие от короля Георга, членов правительства и представителей компании в Лондоне, находящийся в Индии лорд Уэлсли не слишком переживал по поводу пребывания Наполеона в Египте.
– Я искренне убежден, что оттуда Бони не сможет организовать успешное вторжение ни по суше, ни по морю. Но мы используем страхи находящихся в Лондоне!
В отличие от других директоров компании, которые считали за лучшее довольствоваться сбережением достигнутого, воинственный Уэлсли был обуян жаждой постоянного расширения границ владений компании. За это его не любили, так как это мешало чиновному люду наслаждаться радостями тихой размеренной жизни, а не трястись в седлах по джунглям в ожидании нападения разбойников и тигров.
– Мы должны заниматься извлечением прибыли для наших акционеров, а не дорогостоящими территориальными захватами в духе Александра Македонского! – пытались образумить своего шефа компанейские чиновники.
Но тщетно, Роберт Уэлсли был заточен на новые завоевание и победы.
– Возможно, двадцать лет назад вы и были бы правы, но не сейчас. Империя Моголов пала, и мы с каждым годом все больше втягиваемся в государственные и административные дела большинства индийских княжеств. Кроме того, в компании нарастают долги, и вместо обещанных ежегодных дивидендов мы можем только что-то обещать на будущее, без реального шанса что-то сделать. Выход в данном случае один – приобретение новых территорий.
– Но ведь это весьма затратно! – парировали чиновники.
– Начнем с того, что мы прежде всего ниспровергаем профрацузски настроенных правителей и конфискуем их княжества. Если мы оставим их, нас ждет неминуемый крах. Придет Бонапарт, и все эти княжества станут его верными союзниками в войне против нас. Устоим ли мы тогда? Только освоение новых земель гарантирует увеличение доходов, только уничтожение потенциальных союзников Франции гарантирует нашу безопасность! Я стал генерал-губернатором Индии, имея под властью лишь три провинции: Калькутту, Мадрас и Бомбей, но намерен взять под свою руку весь Индостан!
После этих слов замолкли даже самые отъявленные оппоненты генерал-губернатора.
* * *
Надо сказать, что Роберт Уэлсли был человеком дела. Уже в 1796 году Ост-Индская компания организовала экспедицию на остров Цейлон, дотоле считавшийся законной голландской колонией. В отсутствие французов голландцы никакого сопротивления не оказали, быстро спустив свой трехцветный флаг. Король Цейлона Канди также сразу признал суверенитет англичан. Не все ли равно, кому подчиняться? Так Цейлон стал очередной британской колонией. А на следующий год наступил черед португальского Гоа, который также оккупировали британские войска, несмотря на жалкие протесты португальцев.
Забегая вперед, следует сказать, что Уэлсли и в дальнейшем во многом удалось осуществить свои грандиозные планы. За семь последующих лет своего генерал-губернаторства он действительно захватит почти весь Индостан, кроме сохранивших независимость Синда, Пенджаба и Кашмира.
Надо сказать, что беззастенчивый вывоз богатств из Индии, ставший совершенно хищническим при Уэлсли, стремительно ее обескровливал. Разорение крестьянства повсеместно побуждало к вооруженным выступлениям. Иногда восставших крестьян возглавляли лишенные своих земель прежние феодалы-заминдары. В таком случае восставшие крестьяне пользовались поддержкой всей округи, и движение принимало ярко выраженный национально-освободительный характер. Таким было восстание 1795 года в Панчете, где прежний заминдар совместно с крестьянами три года препятствовал водворению нового заминдара, пока не был снова восстановлен в своих правах. Такие же события произошли уже при Уэлсли в Райпуре и в Баласоре. Там крестьяне восстали против обложения их земель новым налогом, захватили несколько местечек и деревень и грозили ворваться в город Миднапур. Налог был отменен, и принудительная распродажа имений и земель приостановлена. Большинство восстаний возникали стихийно, носили локальный характер и поэтому быстро подавлялись. Но спокойствия англичане не знали. В любой момент могло полыхнуть в любом конце Индии. Тем более что пример сопротивления всей Индии демонстрировал по-прежнему непокорный Майсур.
Итак, когда на фоне высадки Бонапарта в Египте открылось, что Типу-султан состоял в переписке с французским губернатором Иль-де-Франса и даже получил от него отряд волонтеров-республиканцев, Ричард Уэлсли понял, что наконец-то получил долгожданный повод для войны. Он отмобилизовал все военные силы компании, доведя их до 40 000 человек, подкупил несколько майсурских военачальников обещаниями вернуть им их ранее отобранные Типу феодальные владения и привилегии. На сторону англичан тайно переметнулся даже министр Майсура Мир Садык, ранее арестованный Типу-султаном за коррупцию, но потом им прощенный.
К 1799 году Типу-султан содержал постоянную армию в 40 000 сипаев, разделенную на несколько корпусов. Воины его были хорошо вооружены, дисциплинированны и одеты в единую форму. Конница насчитывала 20 000 человек, хороша была и артиллерия. Кроме того, в качестве гарнизона пограничных крепостей Типу содержал еще 30 000 сипаев и ополченцев-пиядов. И все же это была уже не та армия, что в прошлую войну. Многие опытные воины погибли, а часть военачальников, как мы