Магистр Бёрч являл собой образец мужской элегантности: высокий чуть сутулый мужчина лет шестидесяти пяти с гладко зачёсанными назад седеющими каштановыми волосами. Дорогой костюм: белая рубашка, замысловато повязанный шейный платок, тёмные немного зауженные штаны, начищенные до блеска туфли и шикарный камзол – сидели на нём безупречно. Тонкие пальцы сжимали серебряную трость, украшенную чёрной эмалью. На его безукоризненно выбритом лице выделялись яркие голубые глаза, живые и любопытные – глаза истинного исследователя. И единственным, что соответствовало моим представлениям, был запах: от магистра едва уловимо пахло химическими реактивами, скрытыми где-то под слоем дорогого одеколона.
– Леди Элисон, позвольте представить вам магистра Аллана Бёрча, главу Королевской алхимической лаборатории, – произнёс Максимилиан. – Магистр, это леди Изабелла Элисон, о которой я вам рассказывал.
– Рад знакомству, леди Элисон, – поприветствовал меня мужчина изящно поклонившись. – Лорд Грей упоминал, что вам требуется моя помощь в некоем важном химическом эксперименте.
– И я рада знакомству, магистр Бёрч, – я вежливо склонила голову. – Благодарю, что нашли время.
Пока Леон подавал нам чай, я вкратце изложила ситуацию с лордом Зоуи и нашу проблему с применением магии. Бёрч внимательно слушал, изредка задавая точные и глубокие вопросы.
– Насколько я знаю, у вас нет диплома целителя, поэтому задаюсь вопросом: кто же проведёт столь сложную процедуру? Судя по вашему рассказу она (процедура) далека от понятия – легко, одной левой, как любит выражаться мой внук. Или вы планируете сдать экзамен и только после этого провести операцию? – он приподнял брови, ожидая ответа.
– Лорд Зоуи не протянет две недели, – тяжело выдохнула я. – У него уже анизокория (прим. автора: анизокория – офтальмологический синдром, при котором зрачки правого и левого глаза имеют разные диаметры) и рвота по утрам. Это признаки критического внутричерепного давления. Ещё немного и может начаться вклинение ствола мозга: это состояние, при котором нижние отделы (чаще всего миндалины мозжечка) смещаются к большому затылочному отверстию и сдавливают ствол, что может привести к критическому нарушению жизненно важных функций, – дополнительно пояснила я. – После этого произойдёт остановка дыхания и наступит смерть.
После моих слов разлилось напряжённое короткое молчание.
– Даже звучит страшно. Итак, если я правильно понимаю, – подытожил Бёрч, – вам нужно средство, которое погрузит пациента в глубокий сон без малейшего использования магии?
– Совершенно верно, – подтвердила я. – В моей стране для этого используют особое химическое соединение, которое я надеюсь воссоздать с вашей помощью.
– Интересно. Если вы знаете рецепт, то задача упрощается. Я и не подумаю отказываться от столь полезного безмагического препарата.
– Его называют эфир.
– Звучит весьма многообещающе! – он азартно потёр сухие ладони, его глаза горели энтузиазмом исследователя.
– Диэтиловый эфир. Для его синтеза нам понадобится этиловый спирт и серная кислота. Это будет методом реакции дегидратации.
– С этиловым спиртом проблем нет, – кивнул магистр. Бросив на меня лукавый взгляд, он невозмутимо продолжил:
– А вот для серной кислоты и полноценного синтеза нам потребуется моя лаборатория. Вряд ли даже замечательная мастерская лорда Грея располагает необходимым оборудованием для безопасной работы с такими веществами. Эфир, насколько я понимаю из вашего описания, весьма летуч и огнеопасен.
– Да, – стараясь скрыть удивление, кивнула я. Надо же, ему ничего не пришлось растолковывать, этот человек необыкновенно образован!
– Тогда не будем терять время, – Бёрч поднялся. – Моя карета ждёт внизу. Леди Белла, леди Аоки, прошу вас проследовать за мной.
Максимилиан проводил нашу троицу к ожидавшей нас карете. По пути в Королевскую алхимическую лабораторию Бёрч расспрашивал меня о стране, откуда я прибыла, и о тамошней медицине. Я отвечала уклончиво, стараясь не вдаваться в детали, которые могли бы выдать моё истинное происхождение.
В просторном двухэтажном строении из красного кирпича с высокими арочными окнами находилась Королевская алхимическая лаборатория. Из огромных медных трубы на крыше вырывался синий дым, придавая этому сооружению таинственный вид. Внутри меня встретил поразительный порядок и идеальная чистота. Всё левое крыло второго этажа было отдано под личную мастерскую Бёрча, туда мало кому разрешалось входить без особого дозволения.
– Прошу сюда, – магистр повёл меня по широкой лестнице наверх.
Его рабочее пространство поразило меня своей организованностью. Просторное помещение с высокими потолками было заполнено стеклянными шкафами, в которых хранились сотни флаконов с разноцветными жидкостями и порошками. Длинные столы из тёмного дерева, покрытые каменными плитами, были уставлены колбами, перегонными аппаратами и иными приспособлениями. В центре комнаты стояла огромная печь с системой вытяжек, а у дальней стены виднелись странные механизмы, предназначение которых я не смогла угадать. Всё сверкало чистотой, каждый предмет находился на своём месте.
– Впечатляет, не правда ли? – с нескрываемой гордостью произнёс мастер Аллан, наблюдая за моей реакцией. – Для меня лаборатория – это своеобразный храм, а порядок – первая заповедь учёного.
– Совершенно согласна, – кивнула я, вспоминая безупречно организованные операционные, в которых мне доводилось работать. – В моём деле порядок часто равен спасённой жизни.
– Именно! – воскликнул алхимик. – Чувствую в вас родственную душу, леди Элисон. А теперь, с вашего позволения, приступим к делу.
Он, стянув свой щегольский камзол, накинул на рубашку светло-серый халат со множеством кармашков, после чего открыл шкаф, заполненный бутылями, и достал два вместительных флакона с жидкостями, осторожно поставил их на рабочий стол.
– Расскажите подробнее о процессе, леди Элисон.
– В моё… моей стране эфирный наркоз использовали с незапамятных времён. Это простое, но эффективное средство.
– Великие открытия часто поражают своей простотой, – философски заметил Бёрч. – Опишите мне все этапы создания вашего эфира.
Я рассказала ему о синтезе диэтилового эфира, стараясь разжевать каждый шаг настолько подробно, насколько позволяли мои знания по органической химии. К счастью, этот процесс был достаточно прост, и мои объяснения были понятны магистру.
Мы приступили к работе. Бёрч оказался не только талантливым химиком, но и приятным собеседником. Он с энтузиазмом слушал меня, задавал дельные вопросы и быстро схватывал суть. Несмотря на возраст, его руки были тверды, а глаза остры.
Первым делом подготовили стеклянную колбу с трубкой для отвода газов. Туда Бёрч налил концентрированную серную кислоту, затем я стала медленно добавлять спирт, постоянно помешивая смесь стеклянной палочкой.
– Всё нужно делать очень осторожно, – приговаривала я. – Кислота может разбрызгаться, а её ожоги крайне болезненны, – добавила для Аоки, внимательно следившей за всем происходящим.
Магистр кивал, не отрывая взгляда от колбы. Его лицо выражало то же сосредоточенное внимание, которое я видела у своих коллег во