– Э-эм, – открыл и закрыл рот, продолжавший бережно меня обнимать, Макс. – Я как-то не подумал о таком варианте, – его по-мальчишески обескураженное лицо заставило меня, как девчонку, захихикать.
– Вот тебе тема для обсуждения с советником короля, – хитро прищурилась я. – Что там за вторая проблема?
– Ты слышала легенду о драконах, населявших эту планету когда-то?
– Да, конечно, – кивнула я, устраиваясь поудобнее в его объятиях. – Хочешь сказать, это не красивая сказка, а быль?
– Я верю, что всё это правда. Приукрашенная, всё было куда жутче, нежели в легендах. Когда-то драконы и люди жили в гармонии. Крылатые существа делились магией и знаниями, а смертные почитали их. Всё изменилось, стоило Повелителю разумных ящеров погрузиться в священный сон. Люди, получив знания, возжелали большего. Они научились убивать драконов в их уязвимой человеческой форме. Драконы-архонты, преступив заповедь хранить мир, ответили разрушением. Война поставила мир на грань гибели. Магия истощалась с каждым днём. Вернувшийся Макс'арион обнаружил руины и пепел. Собрав остатки дикой маны, он сотворил заклинание забвения. Волшебный туман стёр память о войне и древней силе, а драконы утратили способность обращаться, став обычными смертными. Перед исчезновением Повелитель оставил свиток в храме у подножия горы Вечности. Согласно нему в крови некоторых людей до сих пор дремлет драконья сила, ожидающая пробуждения. И вот эти люди живут куда больше, нежели среднестатистический человек-маг. И значительно дольше людей без дара.
Я вопросительно приподняла брови, ожидая пояснений.
– Весьма древняя организация под названием Орден Чёрного Пламени в последнее время вдруг стал активнее, и по всей стране начали пропадать долгожители. Члены ордена считают, что эти люди – скрытые драконы во второй ипостаси, замершей в человеческом обличье. Они верят, что эти старики – ключ к всемогуществу. Проводят ритуалы на их крови и что-то делают с сердцами. А те, кто выпивает получившиеся дьявольские настойки, увы, превращаются в монстров, с единственным стремлением – убивать. Подобные мутанты появляются в разных местах по всему королевству. Конечная цель всех этих экспериментов, отыскать рецепт эликсира, что подарит верхушке Ордена беспроигрышный шанс обрести абсолютную власть над всеми живущими на этой планете.
Я вдруг почувствовала холод, пробежавший паучьими лапками по позвоночнику, волосы на затылке зашевелились, я ощутила всё нарастающий дикий страх.
– Их последователи есть и в лечебнице, не так ли? – прошептала я содрогнувшись. – У них имеется доступ к списку долгожителей… Они выбирают жертв среди пациентов.
Макс напрягся, его руки на мгновение сжались крепче.
– Ты слишком проницательна, Белла, – тихо ответил он. – Да, кто-то из персонала КЛ связан с Орденом. Но мы пока не знаем, кто именно… Ты дрожишь, моя Белла. Не бойся. Я не дам тебя в обиду.
Почувствовав моё состояние, Макс крепче меня обнял, будто пытаясь защитить от всего мира.
– Мы могли бы использовать микроскоп, – задумчиво предложила я. – Изучить кровь долгожителей, может быть, найдутся какие-то особенности, подтверждающие или опровергающие теорию об их драконьем происхождении.
– Отличная мысль, – кивнул Макс. – Начнём завтра же. А пока нам никто не помешал, я, наконец-то, тебя поцелую…
Глава 30. Микроскорп
Его губы были тёплыми и мягкими. Поцелуй обжёг меня, прошив током от макушки до пят. Я прильнула к нему, обхватив его за шею, коснувшись пальцами тёмных шелковистых волос. Макс провёл языком по моим губам, и я открылась ему навстречу. Он, глухо зарычав, впился в меня страстно, бескомпромиссно, и у меня закружилась голова от пронзивших тело острых ощущений.
Сильные ладони скользнули по моей спине, оставляя за собой пылающую дорожку даже сквозь тонкую ткань домашнего платья. Ладони Максимилиана, одновременно нежные и властные, очертили контур моей талии, поднялись выше, заставив меня трепетно вздохнуть. Я таяла в его объятиях, подобно льдинке на солнце, теряя последние остатки самообладания. Макс целовал меня так, словно жаждал выпить всю без остатка, и эта жажда отзывалась во мне тягучим, сладким томлением.
Когда его пальцы коснулись чувствительной кожи в вырезе платья, я невольно выгнулась навстречу, подаваясь всем телом к его пальцам. Он, прервав поцелуй, прижался лбом к моему, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
– Белла, – прошептал хрипло, а я бедром ощутила внушительную степень его желания, – останови меня, иначе я за себя не ручаюсь… Мы поженимся завтра.
– Что? – я резко распахнула глаза, пытаясь унять пожар внутри себя. – Какое "замуж завтра"?
Максимилиан, увидев выражение моего лица, тихо рассмеялся. Затем, ничего не ответив, резко встал, продолжая держать меня в своих руках. От неожиданности я тихо охнула.
– Прекрасная моя, единственная на свете, леди Изабелла Элисон, выходите за меня замуж, – и смотрел так, словно видел насквозь.
– Выйду, – тихо шепнула я. – Но не завтра. Это будет выглядеть как минимум неприлично.
– Сколько времени тебе нужно? Неделя? – я отрицательно покачала головой. – Две?
Не-а.
– Месяц? – недовольно нахмурился Грей. – Две недели я буду за тобой ухаживать, всё как положено: цветы, прогулки в парке на глазах у всех, затем официальное предложение руки и сердца, и ещё через пару недель свадьба. На больший срок я не согласен. Либо так, либо пусть всё горит синим пламенем, и я женюсь на тебе завтра же. Хотя… уже сегодня, – хмыкнул он, осторожно опуская меня на моё кресло. Неохотно и медленно.
– Я согласна, – кивнула я, не сводя пристального взгляда от его сурового и такого мужественного лица. Он протянул руку и пальцем провёл по моим губам – едва-едва, словно крылья бабочки коснулись кожи, я прерывисто вздохнула. – Завтра наше отделение начнёт принимать первых пациентов, – сменила тему я, стараясь унять дрожь в теле от неутолённого желания.
– Я знаю. Всё будет хорошо, не переживай.
– Спасибо… Скажи, притом, что женщины в вашем королевстве не обладают подобной свободой, как мужчины, почему я ни разу не сталкивалась с открытой агрессией, унижением? Всё всегда в рамках приличий.
– Женщина – прежде всего хранительница очага, та, кто даёт жизнь. Так считать – традиционная норма в нашем обществе. Поэтому прилюдно оскорбить женщину никто не смеет. Но, – он недовольно поморщился, а его чётко очерченные красивые губы едва заметно скривились, – что происходит за стенами домов той или иной семьи неведомо. И законами они (женщины) никак не защищены.
– Ясно, – вздохнула я, прекрасно поняв, о чём он.
– Мне пора, любовь моя, – мужчина снова наклонился ко мне и быстро поцеловал. – Запри дверь, полог тишины деактивируется сам через несколько минут. Спокойной ночи. Увидимся завтра…
***
Утром я, едва сдерживая бурящие во мне эмоции, буквально ворвалась в наше отделение. Улыбка