Руки Марко вдруг замерли.
— Что? — Ди попыталась обернуться через плечо, но он уже вернулся к крючкам и шикнул на нее, чтобы стояла ровно. — Да что?! — все еще не понимала она. Потому что если напряжение между ними и раньше витало в воздухе, то теперь оно едва ли не звенело.
— Ничего, — отозвался Марко гораздо спокойнее, чем разговаривал прежде. — Ты только еще раз подтвердила, что тебе плевать на всех, кроме себя.
— Неправда, — возразила Ди.
— Да-а? — в его голосе послышались язвительные нотки.
— Представь себе.
— Ну, хорошо... — загадочно произнес Марко, после чего, закончив с застежками, вновь взял ее за плечи и повернул теперь уже лицом к себе.
— Хватит крутить меня как куклу! — возмутилась она, ударив его по кисти.
Марко сверкнул на нее глазами, но руки и правда убрал и даже заложил себе за спину.
После чего ошарашил Диану внезапным вопросом:
— Кто принес сюда эту тяжеленную корзину?
Ди пораженно моргнула и даже попятилась от него.
— Это-то тут при чем?
— Кто. Принес. Сюда. Эту. Корзину? — с нажимом повторил управляющий.
Диана раздраженно всплеснула руками.
— Да чего заладил? Жнеда принесла.
Марко как-то многозначительно сощурился.
— Не тебе же тяжесть тащить, да?
— Да. — Она пожала плечами.
А зачем тогда слуги? Подумаешь, корзина.
— А попросить кого-то, кроме беременной женщины, ты не додумалась? — тон голоса Марко снова изменился, став теперь мягко-снисходительным, будто он разговаривает с кем-то умственно отсталым
— Кого? — Ди посмотрела на него соответствующе.
Единственной беременной женщиной, которую она знала, была ее подруга Эль, и она тут точно ни при чем. А Жнеда...
Диана уже открыла рот, чтобы опять возмутиться, да только схватила губами воздух.
Боги, вот почему Жнеду так укачивало. Вот почему ей так плохо от местного молока. Вот почему...
— О боги, — ужаснулась Ди уже вслух и сама не заметила, как запустила руку в волосы. — Как я не заметила…
— И правда — как, — саркастически поддакнул Марко, и она вскинула к нему глаза.
— Ты-то откуда знаешь?
На что он лишь пожал плечами.
— Я же не слепой.
А она, получается, слепая? Хотелось бы возразить, но чем больше Диана вспоминала поведение камеристки с тех пор, как они покинули столицу, тем больше ощущала себя именно слепой. Слепой идиоткой.
— Если тебе, как ты говоришь, не плевать, — сказал Марко, подойдя ближе, — то имей в виду. — Леди Гарье со Жнедой никак не пересекается, поэтому еще не в курсе.
Ди, не понимая, нахмурилась.
— А на что это влияет?
Он смотрел на нее серьезно, но на сей раз не зло и не снисходительно, кажется, вообще без всякого подтекста. Серьезный до ужаса. Красивый до подгибающихся коленок.
— Твоя тетка против распутства. Или вышвырнет Жнеду взашей, или потребует выйти замуж немедленно.
— Здесь? — ахнула Диана, почему-то махнув рукой в сторону деревьев, как будто в лесу Жнеде и предстояло жить.
Марко пожал плечом и отступил.
— Я предупредил. Скоро живот станет заметен, и никто не будет ее больше покрывать.
А ведь Жнеда говорила, что обращалась к Марко за помощью...
— Где твоя лошадь?! — окликнул ее управляющий, успевший, пока она задумалась, отойти к своему коню.
— Я пешком.
Направленный на нее взгляд был настолько красноречив, что не требовал пояснений.
Ди в ответ развела руками. В тот момент ей показалось, что так будет лучше. Кто же знал, что Жнеда с корзиной…
— Ясно, — вздохнул Марко и забрался в седло. — Отдыхай, дыши свежим воздухом. Я пришлю за тобой кого-нибудь.
По правде говоря, Диана рассчитывала, что он ее довезет или уступит своего коня. Но раз уж управляющий так дорожит своим местом в поместье и до смерти боится, что хозяйка прознает, что у него может быть личная жизнь, то это, конечно, не вариант. Особенно учитывая, что с собой нужно забрать плед, корзину для пикника и саму Ди в мятом платье.
— Буду премного благодарна, — ответила она сдержанно.
Он не ответил, развернул коня и только затем бросил на прощание:
— «Сигналки» свои поставить не забудь!
Заботливый, мать его.
А когда поляна опустела и звук от копыт стих, Диана плюхнулась на все еще расстеленное покрывало, обхватила голову руками и разревелась.
Глава 4
— Жнеда! Жнеда! Ты здесь?!
Диана нетерпеливо толкнула очередную дверь. В нос ударила смесь запахов специй, рыбы и чего-то приторного — несочетаемо до рвотного позыва. Ди отшатнулась от летящего навстречу облака пара, зажмурилась и замахала рукой перед лицом. А когда открыла-таки глаза, обнаружила, что и тут камеристки нет — на нее уставились дородная повариха, ее помощница и двое подростков-поварят.
— Вы не видели Жнеду? — спросила Диана, окончательно проморгавшись в этом царстве пара.
— Кто это? — не понял один из поварят.
— Да та новенькая, брюхатая, — подсказал ему второй. — Уй! — И тут же получил подзатыльник от пожилой кухарки.
— Не видели, миледи, — ответила за всех ее помощница.
Брюхатая? Выходит, все знали? Даже дети?
Злость, которая обуяла Диану еще у озера, когда слезы обиды и унижения высохли, и которая заставила ее гнать во весь опор в усадьбу, оставив присланного за ней провожатого далеко позади, внезапно схлынула, словно прибой.
Получается, Марко был прав, и все всё знали и видели? Все, кроме нее…
— Если Жнеда появится, ей что-нибудь передать? — учтиво спросила все та же девушка, которая и ответила прежде.
Пожилая кухарка так и не вымолвила ни слова, но, как Ди показалось, смотрела на нее с немым осуждением.
— Нет, не нужно. — Диана качнула головой и попятилась.
Выпустила ручку двери, и та с глухим щелчком захлопнулась, отрезав от коридора жар и ароматы кухни.
— Миледи? — приглушенно донеслось удивленное уже через дверь, и Ди попятилась еще.
Злиться было легче. Прореветься, сбросить напряжение, а потом накрутить себя мыслями о том, как Марко несправедлив на ее счет, как незаслуженно ее унизил и вообще какой он негодяй, чем… Чем посмотреть правде в глаза.
Все еще переваривая снизошедшее на ее откровение, Диана медленно повернулась на негнущихся