На протяжении февраля и марта 1938 года сотрудники ФБР как в Нью-Йорке, так и в Калифорнии пытались отыскать банковские счета Уилльяма Парсонса и связанных с ним людей с целью обнаружить следы перекрёстного финансирования. Проверялись также и брокерские конторы, осуществлявшие операции на биржах по поручениям клиентов. Благодаря этой работе стало ясно, что Уилльям Парсонс действительно очень стеснён в деньгах — он имел всего 1 банковский счёт, на котором находились 576$. Такую сумму в реалиях того времени нельзя назвать ничтожной, но никакого финансового благополучия она, конечно же, не обеспечивала. Родные сёстры — Молли и Лора — действительно помогали Уилльяму деньгами, и это солидарное вспоможение составляло около 150$ в месяц, но как долго сёстры согласились бы дотировать великовозрастного братца, сказать не мог никто. Никакими ценными бумагами ни Парсонс, ни Куприянова не располагали и на биржах не играли.
Парсонс пытался вести жизнь рантье, но в действительности он был слишком беден для этого.
Информацию о финансовом состоянии Уилльяма Парсонса следовало признать весьма важной и потенциально очень полезной для правоохранительных органов, но полученный результат не отменял того, что расследование к концу марта отчётливо забуксовало. 30 марта Директор ФБР Гувер в телефонном разговоре с инспектором Коннелли сообщил, что склонен остановить расследование и прекратить расходовать фонды на дело Элис Парсонс. Он предложил Коннелли подготовить обстоятельную обзорную справку по всем материалам, накопленным его следственной группой с июня минувшего года, и высказаться о дальнейших перспективах движения дела.
Что ж, инспектор наверняка ожидал чего-то подобного, ведь никакой ценной оперативной информации из Калифорнии уже давно не поступало.
Эта обзорная справка — впоследствии немного переработанная и сохранённая в следственных материалах — была представлена Коннелли 20 апреля 1938 года. Она следовала хронологии событий и фиксировала узловые моменты расследования, в ней также цитировалось содержание важнейших документов [в том числе магнитофонных записей «прослушки»]. Основные выводы обзорной справки можно свести к следующим пунктам:
— Элис Парсонс была убита в ночь на 9 июня 1937 года либо в первой половине того дня;
— основными подозреваемыми в убийстве являются Уилльям Парсонс-младший и Анна Куприянова;
— ценная для расследования информация могла бы быть получена при прослушивании первых приватных разговоров Парсонса и Куприяновой после их встречи в Калифорнии после долгого расставания, однако эта возможность не была реализована;
— в настоящее время организация «микрофонного наблюдения» («прослушки») и агентурного сопровождения подозреваемых силами ФБР представляется слишком затратным мероприятием, и притом не гарантирующим получения нужной информации;
— целесообразным представляется передача накопленных материалов в их нынешнем виде органам прокуратуры для дальнейшего ведения расследования обычным порядком.
Эрл Коннелли.
Гувер, по-видимому, колебался, не зная, чему отдать предпочтение — отступлению или лобовой атаке. 26 апреля он направил специальному агенту Пайперу служебную записку, в которой предложил тому проанализировать и доложить свои соображения о возможности изъятия Роя Купера из семьи с целью оказания морального давления на Анну Куприянову. Идея использовать мальчика в качестве инструмента шантажа матери, по-видимому, шокировала Пайпера, и тот в ответе, датированном 5 мая, выступил резко против подобной инициативы. В своём письме он совершенно здраво указал на то, что перед Законом Парсонс и Куприянова совершенно чисты, никто никогда не обвинял их в уголовном преступлении, а потому попытка разлучения матери и ребёнка будет отклонена судом сугубо по формальным основаниям. Если Роя забрать сегодня силой, то завтра его придётся возвращать с извинениями…
Странно, что эти довольно очевидные соображения не пришли в голову самому Гуверу!
Впрочем, к тому моменту, когда Пайпер направил Директору ФБР ответ, решение о передаче дела окружному прокурору уже было принято, поскольку накануне [то есть 4 мая] инспектор Коннелли связался с помощником прокурора Линдси Генри и попросил его в ближайшее время устроить встречу с окружным прокурором.
Окружной прокурор Фред Мандер (Fred J. Munder), занявший место Бэйрона Хилла, являлся опытным юристом и прежде уже проводил следствия по резонансным преступлениям. О его работе можно найти кое-какие любопытные материалы, но в контексте настоящего повествования важно то, что к расследованию исчезновения Элис Парсонс этот человек отношения не имел и деталей произошедшего не знал. Мандер явно не представлял, что именно услышит от инспектора Коннелли, и потому их первая встреча, произошедшая 5 мая, явно обескуражила прокурора. Он был не готов рассматривать варианты ведения дела собственными силами и полагал, по-видимому, что Коннелли преподнесёт ему все отгадки, что называется, на блюдечке.
Неприятной прелюдией этой встречи стала публикация, появившаяся утром 5 мая в газете «Journal American», в которой анонсировалась встреча Мандера и Коннелли. То есть встреча ещё не состоялась, а газетчики уже строили догадки и о её целях, и о возможных результатах. Инспектор в самом начале встречи не без раздражения заметил прокурору, что вопрос о встрече решался накануне, суток ещё не прошло, а пресса уже развлекается домыслами. Как в такой обстановке можно вести конфиденциальные переговоры?!
Надо сказать, что утренняя публикация в «Journal American» не прошла незамеченной, и на протяжении дня ряд других изданий поместили заметки о встрече Коннелли с окружным прокурором. Репортёры соревновались в позитивных прогнозах. Все были уверены в том, что скоро дело будет объявлено раскрытым и имя похитителя Элис Парсонс станет всем известно.
Необоснованный оптимизм!
Публикация в номере газеты «The Washington times» от 5 мая 1938 года под заголовком «Расследование исчезновения Элис Парсонс может быть открыто под руководством ФБР» уведомила читателей о предстоящем в скором времени прорыве. Горькая ирония заключалась в том, что журналисты, получив информацию о встрече инспектора Коннелли и прокурора Мандера в штаб-квартире ФБР в Нью-Йорке, сделали совершенно неверные выводы о её цели. Встреча должностных лиц проводилась не для активизации расследования, а, напротив, для его закрытия.
В упомянутой встрече Коннелли и Мандера приняли участие в общей сложности пять человек, включая инспектора и прокурора. Коннелли в деталях восстановил хронологию расследования, привёл обширные цитаты «прослушки» разговоров подозреваемых, остановился на результатах проверки с использованием полиграфа и, разумеется, рассказал как о признании Уилльямом Парсонсом своего участии в покупке хлороформа и убийстве жены, так и о последующем отзыве этого признания. Мандер был явно ошарашен услышанным, он много благодарил Коннелли и его группу за проделанную работу, но в конце концов признался, что не совсем понимает, как полученные результаты можно использовать практически.
Тем не менее окружной прокурор и инспектор договорились провести следующую встречу уже с целью физической передачи материалов, объём каковых был достаточно велик [9 стандартных коробок для хранения пачек писчей бумаги].
В тот же самый день — напомним, речь идёт о 5 мая 1938 года — Бенджамин Шивертс, адвокат Купряновой, передал в своём офисе