Представьте простую и вполне жизненную ситуацию — в ночь на 9 июня Элис обнаружила нечто такое, что вызвало её гнев, возмущение или иную острую эмоциональную реакцию. Скажем, она застала мужа в объятиях Анны. Последовало жёсткое, крайне непримиримое объяснение, Элис заявила о намерении развестись или о чём-то подобном. Чтобы погасить ссору, грозившую самыми неожиданными и далеко идущими последствиями, Анна посоветовала Уилльяму усыпить жену, мол, намочи платок хлороформом, прижми к лицу, пусть уснёт, проснётся утром, и поговорим спокойно… И Парсонс последовал этому доброму совету.
И Элис действительно уснула. Вот только утром не проснулась. Здесь, кстати, напрашивается вопрос о квалификации такой смерти — если Парсонс прижимал платок ко рту, то это вроде бы неумышленное убийство, но… что если к помощи хлороформа прибегла сама Элис, неспособная уснуть из-за крайнего возбуждения? Заперлась в спальне, выпила одну таблетку снотворного, вторую, толка нет, тогда решила воспользоваться хлороформом…
Мы можем не сомневаться в том, что её смерть повергла Уилльяма и Анну в шок. Очень вероятно, что любовники обдумывали ранее способы устранения мешавшей им Элис — на это косвенно указывают как изменение её завещания незадолго до исчезновения, так и покупка хлороформа Уилльямом. Но даже если любовники и обсуждали некие криминальные варианты [более или менее реалистичные], именно в те часы они оказались застигнуты врасплох. Смерть Эдис явно стала неожиданностью для них — в противном случае их поведение и ответы на вопросы полиции оказались бы продуманы куда лучше. Глупейшее враньё подозреваемых в первые часы расследования однозначно свидетельствует об их полной неподготовленности к допросам. Вы только подумайте, Уилльям назвал Анну сестрой и на уточняющий вопрос детектива, как к ней следует обращаться, брякнул, не подумав, «мисс Парсонс». Подобное бессмысленное враньё можно объяснить лишь тем, что он не обдумывал и не обсуждал со своей помощницей ответы на самые элементарны вопросы.
Поэтому кажется довольно очевидным, что смерть Элис последовала не после поездки с мужем на вокзал, а до того — ночью или очень ранним утром. Смерть эта оказалась внезапной для подозреваемых, хотя и желанной. В случившемся они увидели шанс зажить новой жизнью на денежки постылой жены.
Из-за внезапности и неподготовленности смерти Элис им пришлось действовать в условиях жёсткого цейтнота. Они прекрасно поняли, что поездка Уилльяма в Нью-Йорк обеспечивает его прекрасным alibi, поэтому от поездки отказываться нельзя ни в коем случае. Но именно острая нехватка времени не позволила Уилльяму и Анне обсудить необходимые детали — а таковых имелось множество!
Куприянова отправилась с Парсонсом на станцию «Сейнт-Джеймс» и пригнала автомашину обратно. В последующем рассказе Уилльяма на месте Анны оказалась Элис, но мы точно знаем, что он с ней не ездил — это известно из записанного ФБР разговора, фрагмент которого приведён в настоящем очерке («это они так говорят, но ты же знаешь, что этого не было»). Вернувшись из этой поездки, Анна приступила к следующему этапу преступления — сокрытию трупа.
В этом месте, кстати, трудно удержаться от важного замечания: Анна могла настоять на отъезде Парсонса в Нью-Йорк не только ради того, чтобы обеспечить ему alibi, но и по другой причине, далеко не такой очевидной. Она могла испытывать сильное желание удалить из дома слабого, трусливого и склонного к панике любовника для того, чтобы решить проблему самостоятельно. В свои силы и свою решимость она верила больше, чем в силу и решимость Парсонса. В своём любовнике она видела слабое звено и потому постаралась избавить его от слишком сильных переживаний, которые Парсонс мог не перенести. Как показал дальнейший ход событий, Куприянова оказалась во всём права. Уилльям сдался бы под натиском Коннелли и непременно сообщил бы тому о месте сокрытия трупа, если бы только он это знал. Но он этого не знал, и его неосведомлённость предопределила в конечном итоге успех преступного замысла Анны.
Тезис № 2: остаётся загадкой когда, где, кем и как именно было скрыто тело Элис Парсонс. На этот вопрос ответ частично уже дан. Муж не принимал участия в удалении из дома тела жены — этим занималась Анна Куприянова и не обязательно в одиночку. Вполне вероятно, что на каком-то этапе ей помогал Рой. Если конкретнее, он мог помогать матери на этапе переноски тела из дома в автомашину.
Когда это происходило? Очевидно, до ухода мальчика в школу. Куприянова понимала, что сын не должен пропускать школьные занятия — они обеспечат ему прекрасное alibi, примерно такое же, какое будет у Уилльяма в результате поездки в Нью-Йорк. Поэтому труп Элис был перенесён из дома в автомобиль ранним утром. «Додж» потому и находился в гараже, подальше от глаз, поскольку в нём уже лежало тело, подготовленное к вывозу с фермы.
Обдумывая манипуляции Куприяновой, нам следует иметь в виду очевидную недостаточность её физических кондиций для свободного обращения с телом взрослого человека. Вес Элис примерно соответствовал весу самой Куприяновой — для женщин такая масса очевидно избыточна. Это мужчина может нести на руках женщину легко и непринуждённо, полцентнера — это вес обычного мешка с цементом, сахаром или мукой, мужчина кантует такой вес без затруднений. Но не женщина!
Куприянова могла перемещать труп Эллис Парсонс волоком, но как далеко его можно оттащить от автомашины? На 10 метров? На 20? На 100? И что потом — бросить под кустом? Разумеется, нет, в таком случае тело было бы непременно найдено, и притом довольно быстро.
На первый взгляд, весьма вероятным представляется сброс тела в воды пролива Лонг-Айленд, однако практика показывает, что рано или поздно тела там всплывают и их обязательно находят по причине очень интенсивного судоходства. И Коннелли, кстати, считал, что тело в пролив не попало, Куприянова выбрала место на суше.
Инспектор допускал, что была выкопана могила, но на земляные работы Куприянова времени совершенно не имела. И даже если она что-то выкопала, скажем, углубила дренажную канаву, то каковой могла быть глубина получившейся ямы? Полметра, и то очень вряд ли!
Коннелли исходил из того, что поездка, связанная с вывозом тела, завершилась уже к полудню. Не совсем понятно, на чём эта уверенность основана. Что мешало Куприяновой заняться