Я подавил желание сказать «хорошо, что рядом нет кити-кити».
Ледоруб повернул камеру так, чтобы показать компьютерный терминал.
На экране мелькнуло предупреждение:
«АКТИВАЦИЯ: „ЧЕРНЫЙ ЛЕД“»
Ледоруб улыбнулся и закурил сигару. Затянулся, будто в последний раз.
И заговорил:
— Взрывчатка размещена в ключевых точках завода. Каждый сырьевой и топливный резервуар заминирован. Если ты думал, что я не создал запасного варианта для подрыва, то ошибся, капитан. Каждое устройство прямо сейчас получает сигнал напрямую со спутника. Он не глушится обычными средствами. Не зависит от интернета или локальных сетей. И взрыв грянет, как только я нажму эту кнопку.
Ди-Ди слышала наш разговор, ее лицо выцвело.
Кармилла тоже потеряла легкомысленность.
Я стиснул зубы и смотрел, как Ледоруб медленно подносит сигару ко рту, затягивается и говорит:
— Наслаждайся последними мгновениями спокойствия, капитан. Скоро Ходдимир станет совсем другим.
Толстый палец уперся в кнопку.
И вдавил.
Глава 23
Черный лед
Ледоруб нажал кнопку.
И мир взорвался.
Сначала — ослепительная вспышка. Даже через экран коммуникатора свет ударил в глаза, будто кто-то вогнал в череп раскаленный гвоздь. Потом — грохот. Не звук, а давление, сминающее барабанные перепонки. Камера, снимавшая завод с близкого расстояния, дернулась, асфальт тротуара вздыбился, и связь прервалась.
Но тут же началась трансляция с другой камеры.
Нефтеперерабатывающий завод. Тысячи тонн топлива.
Огненный шар рванул вверх, сжирая небо, и накрыл ближайшие кварталы. Взрывная волна покатилась по улицам, сметая все — машины, людей, здания. Стекла небоскребов лопнули, превратившись в дождь из осколков. Металлические конструкции гнулись, как бумага.
Пипец.
Я видел такое раньше. На войне. На разных войнах — в прошлом и будущем.
— Волк⁈ — голос Шондры в ухе. — Что это было⁈
— Конец света, — пробормотал я, глядя, как огненный смерч пожирает район за районом.
Ледоруб не прервал связь, а транслировал мне видео с разных камер. Те отключались одна за другой, сгорая в адском пекле.
Наверняка это сейчас показывают не только мне.
Потом запись станет историческим достоянием.
Она попадет в архивы, и ее будут показывать на уроках истории.
Нет, хрена лысого!
Я вытащил из сумки гиперкуб.
Почти игрушка. Кубик-рубик, только вместо цветов — инопланетные символы.
Четыре стороны по 9 квадратиков на каждой.
43 квинтиллиона комбинаций.
Но в теории из любого положения можно собрать до исходника за 22 хода.
Алгоритм Господа.
И божественная власть.
Пальцы скользнули по граням, нашли нужную секцию.
— Волк⁈ — Кармилла схватила меня за руку. — Что ты делаешь? Нужно немед…
Я провернул.
Время отмоталось назад.
17 минут, 45 секунд.
Ветер ударил в лицо. Рев турбин. Я снова лечу с реактивным ранцем, город подо мной — еще целый. Ну, относительно целый. О, ракета! Срочно уклоняемся!
Пропустив ее мимо, тут же снова вытащил гиперкуб. Провернул второй раз.
Еще дальше.
Снова 17 минут и 45 секунд.
Кабина Гарма. Лекса рядом, она что-то говорит и смотрит на обзорный экран. Мы только что вырвались с завода, еще только начали движение в сторону резиденции.
— Так-то лучше.
Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
Хур-Хур, сидевший между креслами, покосился на меня и моргнул.
«Я ощутил вспышку, — сообщи он. — Тебя ударило. Странное ощущение».
«Все в порядке, Хур-Хур», — ответил я.
«Чувствую жар, вижу картины… Огонь. Много огня. Плохо. Это случится?»
«Нет, мы это остановим».
Нужно привести мысли в порядок.
Теперь у меня есть время.
Но не так много, как хотелось бы.
Отматывать еще дальше нельзя — есть риск, что я случайно погибну в битве на заводе. Тогда возвращаться во времени станет некому. Кстати, нужно кого-то посвятить в свою тайну на случай такой хренотени.
Лекса, если согласится войти в мой экипаж, годится на эту роль идеально.
Но сейчас не время составлять завещание.
Ледоруб еще не нажал свою чертову кнопку.
Но собирается.
И я должен успеть его остановить.
Нужно только решить, какой ход сделать, чтобы переиграть события.
Впрочем, уже ясно.
Я перевел управление на автопилот.
— Эй! Ты вообще слушаешь, что я говорю? — возмутилась Лекса.
— Подожди минуту.
Связался с избушкой, мне ответила Шондра.
— Кэп? О, вы снова в Гарме. Все получилось?
— Некогда, Кармилла на месте?
— Да, но…
— Милый, ты хочешь слышать мой сладкий голосок? — вместо турельщицы на экране сразу возникло лицо вампирши. И не только лицо.
Она провела руками по грудям, обтянутым полупрозрачной тканью.
Соски мулатки напряглись, но мне сейчас не до прелестей этой заразы.
— Кармилла, займись пленниками. Сделай всё, чтобы они точно не сбежали.
— Прям совсем всё? — оживилась вампирша.
— Нет, жрать нельзя. Просто усыпи Монику с Газоном, а Джаза скрути. И будь осторожна, у аксидианки сейчас… повышенная токсичность.
Альпа прыснула, а я добавил:
— Займись этим вопросом немедленно. Полагаюсь на тебя.
— Ох, Волк! Я прям растрогана! Оказывается, ты доверяешь мне!
— Да, но ты все еще наказана. Выполняй.
Я отключил связь, не дав Кармилле продолжить болтовню.
Лекса покачала головой:
— Любишь оставлять последнее слово за собой?
— Не время болтать.
— Волк, — ее брови сдвинулись. — Что происходит?
— Плохие новости. Очень.
Я не стал объяснять. Не мог. Как рассказать, что скоро Ледоруб превратит полгорода в пылающий ад? И что я уже видел, как это происходит?
Вместо этого врубил турбодвигатели.
Гарм взревел, как разъяренный зверь. Стальные лапы с грохотом ударили по асфальту, турбины взвыли, и нас швырнуло вперед с такой силой, что Лекса вжалась в кресло.
— Ты с ума сошел⁈ — она вцепилась в подлокотники. — Мы же не выдержим такой скорости в городе!
— Выдержим.
Гарм несся вперед, перепрыгивая через баррикады, снося ограждения, оставляя за собой вмятины в асфальте.
Лекса стиснула зубы.
— Ты что-то скрываешь.
— Да.
— И не скажешь?
— Потом.
Она замерла на секунду, затем кивнула.
— Ладно. Но если мы разобьемся — убью.
Я усмехнулся.
— Справедливо.
Гарм мчался вперед, ускоряясь. Впереди — резиденция.
И Ледоруб с его кнопкой.
На этот раз не успеет.
* * *
Моника поднесла палец ко рту, собираясь проткнуть его клыком, но в этот момент…
Щелк. Вшшшш.
Дверь в отсек внезапно отъехала.
В проеме появилась Кармилла и с улыбкой облокотилась на косяк. Длинные белые