— Убивая своего носителя?
— Только после того, как присмотрит более подходящее вместилище, — ответила Сато.
— А какому божеству служил этот дух? — осторожно уточнила Нечаева.
Гостья перевела взгляд с чашки на секретаря.
— В легендах моей родины его зовут Шепчущий между кольцами, хотя это лишь отражение, не суть.
— Отражение чего?
— Яда, который это существо может вкладывать в слова, — ответила гостья. — Обман, лесть, убеждения, которые будут разъедать душу человека. Он порождает сомнения, сажает зависть, которая прорастает в душе, поглощая ее.
Я осторожно отставил чашку.
— И этот Шепчущий покровительствует Щукину?
— Он получил знания, что его интересовали. И поплатился за это своей человечностью. Потому что с момента, как ты принимаешь духа, он не просто делится с тобой знанием. Он становится твоими мыслями. А затем и тобой.
— Вот почему Щукин не бежал из города, — протянул я.
Гостья покачала головой:
— Если я права, то никакого Щукина уже нет. Шепчущий сожрал его душу, оставив лишь пустую оболочку, которая нужна ему, чтобы существовать в этом мире. До тех пор, пока он не найдет нового носителя.
— Наверняка в ваших легендах есть способ, как можно расправиться с этим существом? — уточнил я, и Сато вздохнула:
— Увы, но во всех мифах про Шепчущего, змий выходил победителем из схваток. Он был скорее положительным персонажем сказок. Олицетворял силу и ум, благодаря которым побеждал демонов. Поэтому на этот вопрос я, увы, не смогу дать вам ответ. Тем более теперь.
— Почему теперь? — с опаской уточнил я.
— Потому что духи-покровители не могут существовать на чужой земле, — ответила гостья. — Дома их поддерживает память, обрывки старых мифов и легенд, которые передают из поколения в поколение. Поддерживают сказки, которые читают перед сном детям. На чужой земле дух слабеет и умирает. Шепчущий же долгое время живет в Империи. А это значит, что Щукин щедро кормил его душами людей. И Шепчущий переродился. Он не простой покровитель. Он стал тем, кого кормят кровью. А значит, не уступает в силе божеству.
Глава 18. Вечерние визиты
Ия Сато вновь склонила голову, и пряди выбились из прически. В рыжих волосах светилась седина. Стало заметно, что женщина старше, чем казалась на первый взгляд, вокруг ее глаз образовались морщинки. Гостья сделала глоток чая и поставила чашку на стол. Ее плечи опустились.
— Простите, если моя история прозвучала запутанно. Я не шаман. И не жрица. Лишь женщина, которая помнит добро и хочет предупредить вас об опасности.
Я кивнул.
— Вы поступили благородно. Полезно знать, с чем имеешь дело. Даже если это старые легенды, которые кому-то покажутся наивными. Но я знаю, что сказки не всегда выдумки.
Гостья лукаво взглянула на мою невесту и неожиданно улыбнулась. Получилось хищно и немного пугающе.
— Вам ли не верить, — произнесла Ия со значением. — И дело не только в том, что рядом с вами стоит легенда…
Нечаева напряглась, словно приготовилась к прыжку. Воздух стал тягучим и тяжелым. Сато медленно подняла ладони в жесте капитуляции и негромко пояснила:
— Я не угроза, госпожа Кошка. Никогда бы не посмела прийти в этот дом со злом.
— Уверены? — холодно поинтересовалась Арина Родионовна. — Я слышала, что лисы бывают непредсказуемы и опасны.
— Не для тех, кому благодарны, — возразила женщина. — Просто хочу пояснить, что знаю правду.
— Какую? — осторожно уточнил я.
— Вы касаетесь смерти, но выпроводили ее из своего дома. Тут обитают мертвые, я это чую. Но есть и что-то другое. То, чего ощутит простой смертный. Если моя невестка поймет это, простите ей это знание. Доверьте свою тайну.
Мы с Нечаевой переглянулись, поняв, что гостья говорит о Виноградовой. Она пришла не только для того, чтобы рассказать легенду, но и попросить о мире для своих близких.
— Моя семья не предаст вас, — продолжила женщина, поправляя прическу. — Даю вам слово.
— Значит, войны меж нами не будет, — вместо меня ответила Арина Родионовна.
— Будет мир, — добавил я весомо.
Сато кивнула, и на ее лицо вернулась безмятежность, стирая пару десятков прожитых лет.
— Благодарю. Вы пообещали мне больше, чем я просила.
Женщина накинула пальто, и я проводил её до двери. Там она задержалась, взглянула мне в глаза:
— Берегите себя, мастер Чехов, — тихо сказала она.
— Спасибо. Я постараюсь.
Лиса кивнула, и на её губах мелькнула слабая улыбка. Затем глаза остановились на ком-то за моим плечом и вспыхнули любопытством. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит позади.
— Всего доброго, — вежливо попрощалась гостья и покинула приемную. Я смотрел, как её силуэт растворяется в арке в вечерних сумерках.
Елисеев прошелся по дорожке и прикрыл узорчатую дверь, отделяющую двор от улицы. У его ног крутился распушившийся кот, который провожал Сато недовольным взглядом.
— Вот так история, — послышался за моей спиной голос Яблоковой. — Я чувствовала, что этот Щукин не так прост.
Я не был удивлен, что Людмила Федоровна оказалась свидетелем нашей беседы. Она точно знала, на какой ступени лестницы надо стоять, чтобы разговор из приемной был слышим, словно беседуют рядом с ней. Потому лишь вздохнул и закрыл дверь.
— Теперь мы хотя бы в общих чертах знаем, с кем имеем дело.
Яблокова поджала губы и покачала головой.
— Знания из слухов и легенд, — поправила она меня. — Кто поймет, сколько правды в тех историях? А сколько выдумок и страхов деревенских жителей.
— Не скажите подобное при Фоме, пожалуйста, — усмехнулся я. — Он и сам в каком-то роде выдумка деревенских жителей. Я ведь и шаманов считал сказочными персонажами. А они вот — между нами живут и ходят.
— И не поспоришь, — примирительно вздохнула женщина. — Эта Сато и про меня поняла. Верно?
— Она лиса, — сообщил я, словно это все объясняло.
— Фома мне рассказывал о таких. Он с ними встречался, — кивнула Яблокова и невинно добавила, — Вокруг одного небезызвестного некроманта собирается любопытная компания. Никого простого.
Арина Родионовна тихо засмеялась.
— Ведь Павел Филиппович у нас счастливый. У него однажды в доме будет сорок кошек.
— И один пес, — фыркнула Яблокова и быстро сплюнула через плечо, чтобы затем постучать по деревянному дверному косяку.
Я решил не вмешиваться в женскую беседу и вынул из кармана телефон. Нашел в списке контактов Морозова и набрал номер.
— Слушаю, Павел Филиппович, — послышалось из динамика.
— Простите, что так поздно… — начал я.
— Ничего, — перебил меня бывший кустодий.
Я быстро пересказал Александру все, что узнал от Сато. Морозов слушал меня внимательно не перебивая.
— Занятная выходит история, — произнес он после того, как я закончил. — Откровенно говоря, о таких существах