— Я доверяю не только словам моего информатора. Но и чутью Фомы Ведовича. Он ощутил этого духа, как кое-кого большего, чем тотем.
— И не только он, — признал Александр Васильевич. — Вальдоров отчитался, что встретил нечто новое и очень опасное.
— К слову о Константине, — кисло отозвался я.
— А что с ним не так? — сухо уточнил родич.
— Он владеет своеобразным талантом… — начал я.
— Как и многие кустодии, — не стал возражать Морозов. — Вас это каким-то образом коснулось?
Вопрос был задан с деланным безразличием. Но я ощутил хищный интерес. И отчего-то понял, что жизнь Вальдорова прямо сейчас стала стоить меньше.
— Нет, — торопливо ответил я и мысленно выругался, поняв, что напрасно поспешил. — Он проявил интерес к Фоме Ведовичу. Полагаю, что вашего сотрудника беспокоит, что пост главы нового отделения занял вчерашний простолюдин.
— Вы заблуждаетесь, — улыбка кустодия ощущалась даже через телефонную трубку.
— Он испытывает неприязнь к людям без титула?
— Мастер Вальдоров не любит многих. И дворян и тех, кто не имеет фамилии. Он обладает тяжелым характером, который большинству не по вкусу. Но служит империи и служит безупречно. Однако, если он перейдет грань… — Морозов сделал многозначительную паузу, — я лишь прошу не оглядываться на любые его заслуги.
— Это разрешение? — удивился я.
— Словно оно было нужно, мальчик мой, — хмыкнул старик, напоминая, что мы с ним на самом деле родня. — Какие бы заслуги ни имел человек, он никогда не станет для меня выше моей крови. Если понадобится помощь…
— Нет. Я справлюсь со всем сам, — твердо ответил я.
— Хорошо, — уже мягче продолжил старик и добавил, — передавайте привет домашним. И вам не стоит беспокоиться об Арине Родионовне. За ее квартирой присматривают.
— Полагаете, этого достаточно? — немного нервно осведомился я.
— Да.
Одно это слово меня успокоило, потому что прозвучало оно весомо и уверенно.
— Нужно будет попытаться поискать легенды про этого Змия в архивах Синода. Спасибо, Павел Филиппович, — продолжил Морозов.
Затем он попрощался и завершил вызов. Я же убрал телефон в карман.
— Уже поздно, — произнес, обращаясь к стоявшей в приемной Нечаевой. — А день выдался тяжелым.
Девушка с неохотой кивнула, соглашаясь со мной:
— Пора домой, мастер Чехов.
Арина Родионовна взяла стоявшую на столе сумку и подошла ко мне. Я же проводил девушку до машины с номерами кустодиев.
— Напишите, как доберетесь домой, — попросил я, распахивая для Нечаевой заднюю дверь.
— Хорошо, Павел Филиппович, — ответила она и подарила мне улыбку. — Доброй ночи.
— Доброй, — я закрыл за ней дверь. Машина выехала полосу асфальта, я проводил ее взглядом.
Потом посмотрел на другую сторону дороги, заметив автомобиль с наклейкой на дверце. Это был символ фирмы «Волкова». Видимо, кадет решил тоже уважить некроманта охраной. Или все прозаичнее и мой давешний гость приказал присмотреть за Яблоковой. Чуть поодаль стоял парень из «Сынов». Он приложил пальцы к краю шляпы, давая понять, что не скрывается. Я ответил вежливым кивком и направился в арку.
— Тут и мышь не проскочит без того, чтобы ее заметили, — буркнул Евсеев, стоя в тени стены.
— Уж лучше пусть будет так, — вздохнул я. — Поверь, охраны много не бывает.
— Пока этих охранников убивать будут, я успею зарядить ружье настоящими патронами, — сурово ответил мужчина.
— Лучше спрячь в это время котов, — усмехнулся я. — Поверь, Людмила Федоровна тебе не простит, если ты не защитишь питомцев. Она к ним привязалась.
— Это я смогу, — с видимым облегчением улыбнулся дворник. — Ворота запирать, или вы еще кого-то ожидаете?
— Запирай, — велел я. — Когда постучат свои тогда и открой…
— Все свои дома сидят, телевизор смотрят. Только чужие шастают, — проворчал Козырев, высунувшись из стены.
Я не стал спорить и поднялся по ступеням крыльца. В гостиной было пусто. А из-за закрытой двери Яблоковой доносилось приглушенное бормотание телевизора.
Я прошел в спальню, устало сел в кресло, откинулся на спинку и взглянул на пляшущую на стене тень. Из приоткрытого окна слышались приглушенные голоса гуляющих по набережной людей, гудки катеров и далекий лай собаки.
— О чем задумались, мастер?
Голос Бориса заставил меня обернуться. Призрак и не собирался смущаться того, что вновь вошел в мою комнату без спроса.
— Стало интересно, Щукин сошел с ума от жажды мести, или сущность этого Змия поработила его волю и заставляет оставаться в городе, — ответил я. — Он в розыске во всей Империи. Но упорно продолжает напоминать о себе.
— Это безумие, — согласился со мной призрак, показавшись неожиданно серьезным. — И это делает его опасным.
Борис Николаевич по своему обыкновению пытался пригладить седые всклокоченные волосы. Но это ему не удавалось. Он стоял у книжной полки и с задумчивым видом рассматривал корешки книг.
— Здесь не хватает двух экземпляров до полного собрания, — пробормотал он, указывая на полку. — А вот эти стоят неправильно.
Мне показалось, что Борис уже говорил подобное. Что, в общем-то, не было удивительно для призраков. Они часто могли зациклиться на чем-то.
— Напиши мне список нужных книг. Я обязательно прикуплю по случаю. А те, что стоят неправильно — переставь по своему вкусу.
— Хорошо, — удовлетворенно протянул библиотекарь и легко вынул пару книг, чтобы поменять их местами. — Двух томов не хватает…
Повторил он, потеряв интерес к разговору и рассматривая одну из книг с особой любовью во взгляде.
— Мастер, — раздался голос из стены и показалась голова Василия. — Ваш батюшка приперся. Вы его ждали?
— Границы, — тяжело вздохнул я и закатил глаза.
— Чего с ними? — не понял Козырев и хитро прищурился, — Погнать, что ли, князя? А меня потом Людмила Федоровна за это не заругает?
— Ты опять приперся без приглашения, — флегматично пояснил мое недовольство Борис Николаевич и провалился сквозь пол до того, как его приятель успел ответить.
— Вы не обижайтесь, Павел Филиппович, но я однажды не сдержусь и поколочу этого выскочку. Вот дождется он у меня, — запальчиво произнес Козырев.
— Не стоит, — отозвался я, поднимаясь на ноги. — Большая сила — это большая ответственность. И тебе надо проявить мудрость…
— Мне и дочка это говорит, — с готовностью кивнул Василий. — Что надо жалеть слабых. Да и не хочу зашибить я этого задохлика. Ведь потом совестно будет.
— Именно, — я назидательно поднял указательный палец. — Прояви благородство.
С этими словами я вышел из комнаты и направился по лестнице на первый этаж.
Отец стоял снаружи и не собирался стучать в дверь.
— Знал, что твои призраки сообщат обо мне, — пояснил он свое бездействие.
— Ты решил не заходить в дом? — удивился я.
— Немного припозднился, — неловко пояснил князь и бросил взгляд на второй этаж, в окно