— Как скажешь, — я вздохнул, понимая, что вмешиваться в отношения этих двоих не имею права. — Но я рад, что ты нашел время, чтобы заглянуть. Присядем?
Я сделал приглашающий жест в сторону лавки между кустами роз. Князь кивнул и уселся, отодвинул одну из веток. И зашипел, поцарапавшись об острый шип.
— Никогда не дружил с растениями, — скривился он. — Всегда забывал дарить цветы, когда надо было.
— Теперь понятно, в кого у меня этот талант, — ухмыльнулся я. — Но эти розы любит Яблокова. Они растут здесь еще с того времени, как она была жива в первый раз.
— Ясно, — коротко ответил отец и понизил голос до хриплого шепота. — Как она?
— Справляется, — я пожал плечами. — Иногда забывается и говорит вслух, думая, что ее неслышно. Или смотрит в окно с тоской.
— Справляется, — повторил мужчина и уточнил, — ты знаешь, как это с ней случилось? Она говорила?
— Ничего конкретного, — нахмурился я. — Мне кажется, что она не хочет вспоминать об этом. Но ты наверно в курсе…
— С чего ты решил? — отец смутился.
— Неужто не выяснил? — опешил я.
— Ну… — гость пожал плечами, а потом тяжело вздохнул, — в то время было много происшествий. Настолько, что каждое из них даже не оформляли как положено.
— Ты просматривал записи, я в этом уверен. Как минимум сделал это не так давно. Верно?
Старший Чехов отвел взгляд, но кивнул. Потом снова посмотрел наверх.
— Если честно, то я надеялся, что она скажет тебе хоть что-то. Потому как известно очень мало. Кто-то пришел в этот дом и вышел из него живым. Не всех погибших сумели опознать. Связи между ними не нашли. Да и не особенно искали, если откровенно. Такие были времена.
Отец словно оправдывался. Это было непривычно.
— Понимаю, — успокоил я его. — Как я догадался, это был кто-то знакомый для Любови Федоровны…
В этот момент над нами распахнулось оконная рама и наружу высунулась голова Яблоковой.
— Имейте совесть, господа, — негромко заявила она. — Или говорите громче, чтобы я могла разобрать слова. Или тише, чтобы не бубнить, заглушая телевизор.
— На пульте есть кнопочка со стрелочкой, — подсказал я. — Нажмите на нее, и громкость увеличится.
Людмила Федоровна направила на меня пульт и демонстративно нажала на одну из кнопок.
— Не работает, — недовольно протянула она. — Может, батарейки сели.
— Доброго вечера, — смущенно поздоровался отец.
— Филипп Петрович? Вы ли это? — ахнула Яблокова с преувеличенным удивлением. — Простите, я не думала, что это вы к нам пожаловали. Иначе не стала бы любопытничать. Я обычно веду себя деликатно.
— Не сомневаюсь в этом, — совершенно серьезно ответил князь.
Я подумал, что мне есть чему у него поучиться. По крайней мере, он умел держать лицо, словно верил в то, что сказала собеседница.
— Почему вы решили остаться снаружи? — спросила Яблокова, поправляя волосы, которые упали на ее лицо.
— Хотелось для разнообразия подышать свежим воздухом. Кабинетная работа утомляет.
— Я вас очень понимаю. Мне тоже приходится много времени проводить дома. Ну… вы и сами это знаете, — женщина словно смутилась своих слов и коротко попрощалась, исчезнув в комнате. Но рама осталась открытой. Мне подумалось, что она сделала это нарочно. Видимо, услышала часть нашего диалога и таким вот образом дала понять, что не хочет обсуждения ее смерти.
— Я тут узнал кое-что про Щукина, — решил я сменить тему.
— Морозов мне уже сообщил о духе. Никогда не любил змей, — неожиданно признался князь.
— Змий, — поправил я его.
— Щукин опаснее не только из-за этого духа.
— Что ты имеешь в виду?
— Он как бешеный зверь, — пояснил отец. — Ему нечего терять.
— Интересно, что этот «бешеный зверь» собирается делать в городе?
— Вряд ли у него есть план, — ответил князь. — Просчитать все, когда тебя ловит вся жандармерия Петрограда очень сложно. Даже имея такого духа-покровителя. Скорее всего, он просто импровизирует и подстраивается под обстоятельства.
— То есть, опасный противник еще и непредсказуем, — заключил я.
— Одно я знаю точно — его интересует наша семья. Хотя мне непонятно, как можно столько времени потратить на месть.
— Быть может, у него ничего больше не осталось, — мрачно предположил я.
— Звучит жутко, — кивнул отец и с какой-то невыразимой тоской посмотрел на открытое окно. — Знаешь, сын, мне пришла в голову мысль, что жить надо не прошлым и не будущим. Сегодня — это все, что у нас есть на самом деле.
— И что ты собираешься делать с этим открытием? — едва слышно спросил я.
— Для некоторых уже поздно что-то менять, — выдохнул он, резко встал на ноги и поправил манжеты рубашки. — Мне пора. Дела…
— Конечно.
Мы оба понимали, что он лжет. Никаких дел у Филиппа Петровича не было. Но остаться здесь князь не мог.
Глава 19. Правда мельника
Я проснулся до того, как прозвенел будильник. Открыл глаза, некоторое время лежал, глядя в потолок. Затем тихо встал с кровати. За окном накрапывал дождь. Небо затянули серые облака, и день обещал быть пасмурным. Но я все равно приоткрыл раму, впуская в комнату свежий воздух, который почти сразу наполнил помещение бодрящей прохладой. Направился в ванную, быстро привел себя в порядок и вернулся в спальню. И почти не удивился, увидев приготовленный для облачения костюм.
— Видимо, личные границы здесь никого не волнуют, — проворчал я больше для порядка. Было бы странно воспитывать взрослых людей, которые уже умерли и вели себя так, как считали правильным и нужным.
Бабушка держала своих призраков в строгости. Всех, кроме личного помощника, которому позволяла разные вольности. Впрочем, Лука никогда не переходил грань и почитал Софью Яковлевну еще при жизни. Смерть сделала его восхищение еще очевиднее. Мне же достались до невозможности вредные призраки. Хотя, может, все немного не так и на самом деле это им достался слишком добрый некромант.
С этими мыслями я облачился в синий костюм, белую рубашку и повязал шелковый шейный платок. Почти автоматически нацепил на манжеты запонки с гербами семьи и оценил свое отражение в зеркале.
Из гостиной послышался знакомый голос, и я не смог сдержать улыбки. Торопливо распахнул дверь и увидел Фому Ведовича, который сидел за столом с газетой в руках.
— Утро доброе, вашество, — поздоровался он и нахмурился, — Что-то вы сегодня рановато встали. Надеюсь, это не мы вас разбудили?
— Нет, вчера я вовремя лег. Вот и успел выспаться.
Яблокова сухо усмехнулась и пояснила Питерскому:
— К нему вчера батюшка приходил. Они сидели, как подростки на лавке под моим окном и шептались о всяком.
— Ничего