— Она предвидела, что её исследования могут быть использованы не по назначению, — я покачал головой, пробегая глазами по строчкам. — И заранее разработала способ противодействия.
— Твоя мать была гением, — Анастасия уже делала пометки в своём блокноте. — С этими данными Елизавета сможет модифицировать нашу формулу. Нам не хватало именно этого компонента — способа интерференции магических волн на клеточном уровне.
Я продолжил изучать документы, всё больше убеждаясь, что архив неполон. Слишком много пробелов, отсылок к материалам, которых здесь не было. Создавалось впечатление, что кто-то тщательно отобрал, что можно оставить в официальном хранилище, а что — нет.
— Здесь далеко не всё, — заметил я вслух. — Аврора Сергеевна наверняка хранит остальное в своей личной лаборатории. Именно там должны быть ключевые части исследований матери.
— Для начала и этого достаточно, — Анастасия аккуратно скопировала нужные формулы. — С этим я уже могу работать и понять, куда двигаться дальше. Но ты прав — было бы неплохо добраться до полных материалов.
Внезапно я заметил листок, выпавший из одного из журналов — обрывок личного письма, каким-то чудом сохранившийся среди научных бумаг.
«…и я знаю, что не должна была покидать Вечный город. Но последний перезапуск изменил все. Я не жалею о своём выборе, хотя знаю, что рано или поздно они придут за мной. Надеюсь только, что Эдвард сможет защитить моего сына, когда меня не станет. Он ключ ко всему. Максим особенный, в нём течёт кровь двух миров, и его путь будет нелёгким…»
Я перечитал эти строки несколько раз, чувствуя, как внутри растет странное ощущение — смесь горечи и гордости. Мать любила меня. Но тут было дело не только в любви. Она знала, что погибнет. Что значат слова, что я ключ ко всему?
— Пора уходить, — тихо произнесла Анастасия, поглядывая на часы. — Скоро придёт другая смена смотрителей, и наше присутствие может вызвать вопросы.
Я кивнул, аккуратно положив обрывок письма в карман.
* * *
Было уже поздно, когда я добрался до своего особняка. День выдался насыщенным, но чувство удовлетворения от найденной информации перевешивало усталость. Я направился в кабинет, собираясь записать все свежие мысли и наблюдения, но на столе меня ждал конверт, запечатанный императорским гербом.
Внутри оказалось короткое послание от отца: «Завтра в полдень. Срочно. Без свидетелей».
Что могло потребовать такой секретности? Неужели император узнал о наших изысканиях? Или дело в чём-то другом? В любом случае пора было готовиться к новым сложностям.
Наутро, задолго до назначенной встречи, по дворцу поползли странные слухи. Придворные шептались о том, что наследный принц Пётр созвал экстренное заседание Государственного совета, на котором якобы намеревался представить доказательства моего предательства.
— Говорят, у него есть документы, — сообщил Виктор, принёсший, собственно, эти новости. — Письма, в которых ты якобы ведёшь переговоры с представителями иностранных держав о поддержке в случае оспаривания его права наследования.
— Искусная подделка, — я усмехнулся, но внутри кипела холодная ярость. — Аврора стала действовать более открыто, пусть и чужими руками. Это значит, что ей уже нечего терять, или она уверена в своей победе.
— Что будешь делать?
— Увижусь с императором, как и планировалось, — я встал из-за стола. — И, пожалуй, подготовлю несколько сюрпризов для моей дорогой тётушки.
Дворец гудел как потревоженный улей. Слуги сновали туда-сюда, придворные собирались группами, обсуждая последние новости. В этой суматохе я заметил Андрея, спешащего к выходу с несколькими сундуками.
— Куда-то собрался, брат? — окликнул я его, преграждая путь.
— На Урал, — он явно нервничал. — Научное общество проводит испытания новой установки для модернизации обработки металла. Моё присутствие необходимо.
— В такое время? — я приподнял бровь. — Когда Пётр готовит против меня обвинения, а Аврора Сергеевна, судя по всему, плетёт новые интриги?
— Именно поэтому, — Андрей понизил голос. — Я нужен там. И буду полезнее вдали от двора. Поверь мне.
Он выглядел искренним, но что-то в его глазах заставило меня насторожиться. Впрочем, настаивать я не стал.
— Будь осторожен на Урале, — только и сказал я.
— Я знаю, — коротко кивнул он и, не говоря больше ни слова, продолжил свой путь.
Встреча с императором оказалась более напряжённой, чем я ожидал. Отец был непривычно мрачен и озабочен.
— Ты слышал, что говорят? — спросил он без предисловий, когда мы остались наедине в его кабинете.
— О том, что я якобы готовлю заговор против Петра? Да, слышал.
— И что скажешь?
— Это ложь, — я встретил его взгляд, не моргнув, твердо и уверенно, как и должно. — Каждое слово. Я никогда не стремился к трону и не вёл никаких переговоров с иностранными державами. Это интрига моей дорогой тетушки, чтобы настроить нас друг против друга.
Император изучал моё лицо несколько секунд, затем кивнул.
— Я верю тебе. Но Пётр настроен решительно. Он представит свои «доказательства» сегодня вечером на Совете.
— Что ж, пусть, — я пожал плечами. — Подделки нетрудно распознать, если знать, что искать.
— Дело не только в этом, — отец встал и подошёл к окну. — Есть признаки, что готовится что-то более серьёзное. Покушение.
— На вас? — я напрягся.
— Возможно. Или на тебя. Или на кого-то ещё из нашей семьи. Нескольких недавно нанятых охранников поймали при попытке проникнуть в личные покои. Под видом дворцовой стражи, с поддельными документами. Отличная работа, которая почти неотличима от оригинала.
Как интересно, я подозревал, кто это может быть. Алексей Сергеевич, будто бы прочитав мои мысли, ответил:
— У нас нет доказательств, — император покачал головой. — Именно поэтому я вызвал тебя. Мне нужны твои глаза и уши, Максим. Твой опыт Законника. Наблюдай, собирай информацию, но не действуй без моего прямого указания. Особенно против Авроры или Петра.
— А как же их интриги? Эликсир, который делает людей послушными марионетками?
— Всему своё время, — твёрдо сказал император. — Сейчас важнее предотвратить прямую угрозу жизни членов императорской семьи. В том числе твоей, — добавил он мягче.
Я кивнул, понимая, что спорить бесполезно. Отец — прежде всего император, и его решения обусловлены заботой о стабильности империи.
— Ещё кое-что, — сказал он, когда я уже собирался уходить.