Может, есть какой-то внутренний чат, о котором я не знаю? Ну да, смартфонов у нас нет, но, возможно, где-нибудь на черной лестнице, между четвертым и пятым этажом, находится стена, на которой люди обмениваются информацией рукописно? Мелком буковки пишут, рожицы вместо смайликов рисуют?
— У нас нормальная такая тетка, — взяла меня под руку Инна. — Вареная немного, но в целом внятная. Ничего не хочет, ничего ей не надо. Она вообще спать улеглась.
— Везучие, — вступил в беседу незнакомый мне парень из самого начала очереди. — У нас гостья — огнище. Она сразу в свою кошелку весь отельный мерч переправила и от нас новый потребовала. Мол, не было тут никаких шампуней-стаканов. И бумаги туалетной только один рулон. Тащи скорей, а то нажалуюсь и вас уволят!
Это он, наверное, о той тетке речь ведет, которая зашла в отель перед Еленой. Прямо скажем, не повезло ребятам, такая за информацию о себе с них еще и деньги потребовать может, хоть и заинтересована в успехе предприятия лично.
А может, и нет. Не исключено, что она отлично разобралась в том, что происходит, и собирается максимально долго скитаться по отелям, где можно жить, есть и пить на халяву, да еще и прибарахлиться по мелочи. Если все так, то этих бедолаг впору пожалеть, потому что тетка их еще и путать начнет, чтобы те до истины никогда не докопались. И чихать она хотела на то, что ребятам потом прилетит, это не ее печаль и забота. Да она об их будущности вообще не думает, собственно.
Нет, в самом деле, выходит, нам крепко повезло с Еленой. Лучше ее индифферентность и обреченность, чем вот такое жизнерадостное хабальство.
— Говорит много, но такую дичь несет! — продолжал тем временем вещать парень. — И мат через слово, бедная Лиза уже не знает, в какой угол ткнуться. Она у меня просто из приличной семьи, к такому непривычна. Мне-то что, я в спальном районе рос, а вот ей… Да, если что — я Арсений.
— Симпатичная пара, — шепнула мне Инна, — подходят друг к другу.
И правда — стройный, кудрявый и черноглазый Арсений очень недурственно смотрелся в паре с невысокой, но очень хорошо сложенной Лизой, светло-соломенные волосы которой были заплетены в косу.
— Привет, Арсений, — подала голос из-за наших спин Натэлла и даже пару раз хлопнула в ладоши. Все бы ничего, но интонации, свойственные приветствиям в клубе анонимных алкоголиков, читались в ее словах без труда.
Не знаю уж — случайно ли она так угадала, или, может, каким-то образом сумела что-то уже разнюхать, но веселого до того парня точно подменили. Он как-то вдруг поник, чуть ссутулился и повернулся к нам спиной. Лиза недобро глянула не только на Натэллу, но и на нас всех, после взяла Арсения за локоток и начала что-то негромко ему втолковывать.
— А ты, я так понимаю, из тех, кому в каждый котелок надо плюнуть? — неожиданно резко обратилась вдруг к нашей соседке по этажу Инна, до того совершенно безмятежная. — Или тебе просто не нравится, что мы все вдруг общаться нормально друг с другом стали? Больше по душе, когда все всех грызут, аки звери дикие?
— Ты чего завелась, соседка? — осклабилась та. — Осади. Просто поздоровалась. Уж как умею!
— Если бы просто, то и вопрос бы не встал, — чуть склонила голову вперед моя напарница, а после подбоченилась. — И если что, со мной можешь и дальше не здороваться. Вот как сегодня, пару часов назад. Я не сильно на этом настаиваю.
— Да хорош, — наконец-то я услышал голос Георгия, — успокойтесь уже. Да, день сложный, все устали, вот мы и…
Что «вот» — мне узнать не удалось, потому что его слова заглушил жуткий звук. Если точнее — в паре шагов от нас, там, где стоял компьютер, внезапно заголосила сирена, прямо как в фильмах про войну.
Было такое слышать странно и неприятно. И — неожиданно. Причем настолько, что еще одна пара наших коллег, подошедшая к очереди, аж дружно подпрыгнула, когда раздался этот протяжный вой. В другой ситуации подобное, наверное, смотрелось бы забавно, но сейчас нам всем не до того было, поскольку явно какая-то внештатная ситуация произошла, а от нее ничего хорошего ждать не приходилось. В этих стенах, похоже, вообще все, что происходит не так, как следует — к беде. Ну или как минимум к неприятностям.
Вот такая вот новая народная примета.
— Да блин! — буквально простонала стоящая перед нами Кира, то ли что-то увидев, то ли что-то поняв из ругани, которая началась между парочкой, которая сейчас расходовала за компьютером свое законное время. — Только не хватало!
— Как думаешь, что случилось? — глянула на меня Инна. — Есть мысли?
— Есть, — кивнул я. — Правда, очень надеюсь, что неправ, потому что, если нет… А, сейчас все и узнаем. Вон Лаврентьич пылит!
Управляющий, по выражению лица которого сразу стало ясно, что хорошего от него нам ждать не стоит, прошествовал в закуток, нажал комбинацию каких-то кнопок на клавиатуре, после чего рвущий слух вой прекратился, а после повернулся к нам.
— То есть вы так ничего и не поняли? — грозно сдвинув брови, осведомился он у присутствующих.
— О чем именно речь? — после небольшой паузы спросила у него Лиза.
— Как о чем? — запыхтел Цербер, явно этого вопроса и ожидавший. — Я же членораздельно объяснил — данный компьютер предназначен исключительно для рабочих целей. Никаких личных вопросов, никаких попыток связаться с кем-то из прошлой жизни. Подобное под запретом! Под строжайшим, замечу, запретом! Мало того — в договоре, который каждый из вас подписал, данный момент тоже освещен. Хотя о чем я? Вы же его даже не читали наверняка, хоть время на это у вас и имелось.
Кстати — да. Есть такое упущение, я его в шкаф забросил и забыл. А ведь мог вместо того, чтобы валяться и плевать в потолок, взять сей документ да и изучить. Нынче же вечером прочту от первой до последней буквы. Мало ли сколько он еще открытий чудных в себе таит?
— Я маме… — выдавила из себя Ольга и в очередной раз разрыдалась. — Ну она же… Я у нее одна…
— Так-то мама святое,