— Гром, нет, — сказала она тихо, но твердо, когда я прикрыл микрофон. — Мы не можем. Мы не знаем, кто они. Это может быть ловушка. Они могут напасть, как только мы подойдем ближе. Или… или это те самые Удильщики, о которых говорил Клещ. Заманят, а потом… Мы не можем рисковать. У нас самих…
— Я знаю, Сарра, — перебил я ее. — Знаю. Это риск. Но… — я посмотрел на экран, где мигала маленькая точка аварийного маяка. — Там люди. Они замерзают. У них кончается кислород. Мы не можем просто… пролететь мимо.
— Но Гром! — она почти кричала шепотом. — А если это обман?! Если они нас ограбят? Убьют? Мы останемся здесь вместо них!
— А если нет? — я посмотрел ей в глаза. — Если это действительно просто люди, попавшие в беду? Как мы сами были… не раз. Мы прошли через это. Мы знаем, каково это — быть на краю, без надежды. Я не смогу… я не смогу себе простить, если мы их бросим. Если они умрут здесь, потому что мы побоялись помочь.
Сарра молчала, отвернувшись к иллюминатору. Я видел, как напряжены ее плечи. Она боролась с собой — страх перед неизвестностью, недоверие, привитое жестокой жизнью Дна, и… и то человеческое, что еще оставалось в нас обоих, несмотря ни на что.
— Хорошо, — наконец сказала она глухо, не поворачиваясь. — Делай, как считаешь нужным, Гром. Это твой корабль. Твое решение. Но… будь осторожен. Очень осторожен.
Я снова включил связь.
— Мы поможем, — сказал я твердо. — У нас есть топливо. Сейчас подойдем ближе. Приготовьтесь к приему контейнера.
На том конце раздался вздох облегчения.
— Спасибо… спасибо вам… Мы… мы не забудем…
Мы медленно подвели «Странника» к поврежденному катеру, зависнув прямо над ним. Видимость была плохая, приходилось полагаться на показания сонара и короткие вспышки наших прожекторов.
Я снова облачился в скафандр. Рана на ноге еще давала о себе знать, но двигаться я мог. Взял стандартный контейнер с топливом из наших запасов — не самый большой, но его должно было хватить им, чтобы дотянуть до ближайшей обитаемой базы или хотя бы выйти на основной торговый маршрут.
— Сарра, я выйду, — сказал я по внутренней связи. — Буду передавать контейнер через грузовой шлюз. Ты оставайся здесь, у управления. Держи двигатели наготове. И сканеры — на максимум. Любое подозрительное движение с их стороны — сразу уходим. Поняла?
— Поняла, Гром, — ответила она, её голос был напряженным, но ровным. — Будь осторожен.
Я вышел через нижний грузовой люк, держа контейнер с топливом. Вода вокруг была ледяной, мутной. Я подплыл к поврежденному катеру. Его корпус был сильно искорежен, обшивка во многих местах пробита. Удивительно, что он еще держал давление.
Навстречу мне из бокового шлюза катера, который открылся с натужным скрежетом, выплыла одна фигура в таком же старом, потрепанном скафандре, как и наши, до ремонта.
Это был мужчина, судя по телосложению. Он подплыл ближе, жестами показывая благодарность.
Я передал ему контейнер. Он с трудом его подхватил — видимо, был очень слаб. Помахал мне рукой и скрылся обратно в шлюзе своего катера.
Я подождал несколько минут, готовый к любой неожиданности. Но ничего не произошло.
Вскоре двигатели катера несколько раз чихнули, потом заработали ровнее, хоть и с перебоями. Катер медленно, неуклюже оторвался ото дна и начал подниматься из каньона.
Когда он поравнялся с нашим «Странником», из его рубки снова раздался слабый голос по радио:
— Спасибо… «Тихий Странник»… Спасибо… Мы… мы не забудем… Удачи вам… на Дне…
И они ушли. Растворились в мутной воде, оставив после себя лишь слабеющий сигнал на сонаре и странное, смешанное чувство у меня на душе.
Мы помогли. Рискнули. И ничего плохого не случилось.
Может быть, на Дне еще оставалось место для… простого человеческого поступка?
Или нам просто повезло на этот раз?
Я вернулся на борт. Сарра встретила меня молча, но в ее глазах я увидел облегчение.
— Все в порядке, — сказал я, снимая шлем. — Они улетели. Кажется, действительно просто попали в беду.
Мы тоже развернули «Странника» и продолжили наш путь к «Анархии».
Топлива у нас стало немного меньше. Но на душе, как ни странно, стало чуть легче.
Даже если это была глупость, даже если это был неоправданный риск… я знал, что поступил правильно.
Так, как поступил бы дядя Арто.
И, возможно, отец.
***
После нескольких долгих и напряженных суток полета сквозь неизведанные сектора, «Тихий Странник» наконец-то достиг координат, указанных Сайласом.
«Анархия».
Уже само название, мигающее на навигационном дисплее, вызывало неприятный холодок.
Даже на подлете стало ясно, что это место разительно отличается от всего, что мы видели раньше. Никаких строгих Куполов, как на «Тихой Гавани» или «Последнем Вздохе». Никакого упорядоченного промышленного хаоса, как на Верфи.
Вместо этого из мутной, почти непроглядной воды перед нами выплыло нечто… невероятное.
Гигантское, хаотичное нагромождение из обломков кораблей, кусков старых баз, каких-то ржавых платформ и даже крупных астероидов, скрепленных между собой сваркой, тросами, энергетическими полями и, казалось, просто честным словом и чьей-то безумной волей.
Это образование, напоминающее гигантский, ощетинившийся иглами коралл или разросшийся мутировавший риф, тускло светилось в темноте мириадами огней. Мерцающие вывески баров, синие вспышки сварочных аппаратов, красные огоньки стыковочных маяков, лениво вращающиеся прожекторы, выхватывающие из мрака то один, то другой уродливый выступ этой рукотворной горы мусора.
Отовсюду торчали ржавые антенны, обломки каких-то конструкций, стволы орудий, из труб валил густой черный дым или белый пар, смешиваясь с мутной водой и создавая вокруг «Анархии» плотную, непроницаемую завесу.
— Святые глубины… — прошептала Сарра, прильнув к иллюминатору. — Это… это и есть база? Похоже на гигантскую свалку, которую кто-то оживил.
— Похоже, Сайлас не шутил насчет отсутствия законов, — пробормотал я, пытаясь сориентироваться в этом хаосе и найти хоть какой-то намек на доки или диспетчерскую.
Никаких официальных каналов связи, никаких запросов на стыковку. Мы просто подлетели к одному из многочисленных, беспорядочно расположенных стыковочных узлов, торчащих из корпуса ближайшего «корабля-приростка», и, убедившись, что он свободен и не выглядит совсем уж разваливающимся, примагнитились к нему.
Скрежет