Возможно, у нас действительно был шанс.
***
Оставшаяся часть «ночи» прошла в тревожной дреме.
Мы спали урывками, прислушиваясь к каждому шороху за пределами нашего укрытия.
Рана на ноге нещадно болела, не давая нормально уснуть. Сарра тихо дышала рядом, иногда вздрагивая во сне.
Харп и Рыжий, казалось, вообще не спали — сидели, прислонившись к стенам, с оружием наготове, их силуэты едва угадывались в темноте.
Наконец, когда тусклый свет аварийных ламп в коридоре снаружи начал слегка меняться, имитируя рассвет, Харп поднялся.
— Пора, — сказал он тихо. — «Вольница» сейчас зализывает раны или спит пьяным сном после ночных «подвигов». Лучшее время, чтобы убраться отсюда.
Мы выбрались из нашего убежища и снова двинулись по запутанным, зловонным туннелям «Анархии». Но на этот раз мы шли не наугад, а по четкому маршруту, который Харп, казалось, знал как свои пять пальцев.
Он вел нас через какие-то заброшенные технические отсеки, по ржавым лестницам, через узкие лазы, о которых, казалось, не знал никто, кроме него. Мы несколько раз слышали вдалеке пьяные крики или звуки потасовки, но Харп умело обходил опасные места, выбирая самые тихие и неприметные пути.
Я едва поспевал за ним, хромая на раненую ногу и опираясь на плечо Сарры. Она шла молча, стиснув зубы, её лицо было бледным, но решительным.
Наконец, после почти часа блужданий по этим катакомбам, мы вышли к одному из самых дальних и заброшенных стыковочных узлов «Анархии».
Здесь, в отличие от центральных доков, царила тишина и запустение.
У причала стояло всего несколько кораблей — старых, ржавых, явно давно не выходивших в рейсы. И среди них — один, который сразу привлек мое внимание.
Это был небольшой, но крепко сбитый транспортник, явно пиратской постройки — без лишних изысков, с усиленной броней и несколькими хорошо замаскированными турелями. Выглядел он не новым, но ухоженным и готовым к бою. На его темном борту не было никаких опознавательных знаков.
— Вот она, моя «Мрачная Тень», — Харп кивнул на корабль с ноткой гордости в голосе. — Старушка, но еще на многое способна. На ней мы и уберемся отсюда.
Он ловко вскрыл какой-то потайной замок на шлюзе, и мы поднялись на борт.
Внутри «Мрачной Тени» было тесно, но функционально. Ничего лишнего — только самое необходимое для выживания и боя. Пахло озоном, машинным маслом и чем-то еще — неуловимым запахом старого пирата, его дома.
Рыжий сразу прошел в машинное отделение, проверять двигатели. Харп занял место в кресле пилота.
— Пристегнитесь, — бросил он через плечо. — Выход может быть… немного шумным.
Двигатели «Мрачной Тени» ожили с низким, мощным рокотом, совсем не похожим на старческий кашель нашего «Странника». Корабль мягко отделился от причала и начал медленно выходить из дока.
Мы миновали последний контрольный пункт «Анархии» без проблем — похоже, охрана здесь была не слишком бдительной, особенно в это время.
Но как только мы отошли и начали набирать скорость, на тактическом дисплее появились две быстро приближающиеся точки.
— Вот и они, — спокойно констатировал Харп, его пальцы уверенно легли на рычаги управления оружием. — «Вольница» все-таки проснулась. Ну что ж, дадим им прощальный салют.
Два небольших, но юрких пиратских катера, вооруженных скорострельными кинетическими пушками, вынырнули из-за обломков «Анархии» и пошли наперерез.
— Держитесь! — крикнул Харп.
«Тихая Тень» резко вильнула, уходя от первого залпа.
Турели на нашем корабле ожили, отвечая короткими, точными очередями.
Один из пиратских катеров получил прямое попадание в двигатель и, кувыркаясь, пошел ко дну. Второй, видя такой расклад, предпочел не испытывать судьбу и скрылся обратно в хаосе «Анархии».
— Вот и все, — Харп усмехнулся, отключая оружейные системы. — Не любят они, когда добыча огрызается.
Он развернул корабль и взял курс к ангару, который я ему указал как место стыковки Странника.
Как только мы оказались на борту Странника, Харп связался с нами по видеосвязи и попрощаться.
Я же, пользуясь моментом, решил расспросить его о дневнике отца и тех именах, что там упоминались.
— Элиас… — Харп потер свой механический глаз. — Да, помню этого чудака. Гений, каких мало. Жил на небольшой исследовательской базе «Тихая Заводь», в секторе Дельта-9. Не знаю, там ли он сейчас. Но если жив, то только он сможет разобраться в чертежах твоего отца. Этот Элиас… он с машинами разговаривал, как с живыми. Говорят, у него были какие-то связи с Базой Ученых. — От этой информации я незаметно напрягся.
— А Калус? Его сын Рейд?
— Калус… — лицо Харпа помрачнело. — Честный был мужик. Слишком честный для нашего Дна. Горас его… убрал. Одним из первых, после переворота. Ходили слухи, что его сына, мальчишку совсем, успели спрятать где-то на «Голосе Стали». Это крупная база, баронат, недалеко отсюда. Если он выжил и не сломался… может, и помнит что-то. Но «Голос Стали» — место суровое. Там свои законы.
Я наблюдал, как на нашем сенсоре корабль Харпа удаляется от базы.
— Ладно, Крест, еще свидимся, — попрощался Харп и отключил связь.
«Тихая Заводь». «Голос Стали».
Два новых пункта на нашей карте. Две новые цели.
Поиск «Рассвета» продолжался. И он обещал быть еще более долгим и опасным, чем я предполагал.
Но я был готов.
Глава 4: Умирающая База
Переход от «Анархии» до сектора Дельта-9, где, по словам Харпа, должна была находиться «Тихая Заводь» и инженер Элиас, оказался на удивление долгим и изматывающим.
Несколько стандартных циклов мы с Саррой провели в тесной рубке «Тихого Странника», сменяя друг друга на вахте у штурвала и сканеров. Дни, или то, что мы здесь, в вечной тьме, называли днями, сливались в однообразную череду часов, заполненных лишь монотонным гулом двигателей, шипением систем жизнеобеспечения и редкими, едва различимыми сигналами на экране дальнего обнаружения.
Вокруг простиралась все та же враждебная, безразличная пустота Дна. Мы миновали несколько «мертвых зон», где навигационные приборы начинали сходить с ума, а связь пропадала вовсе. Пролетели над кладбищами древних, искореженных кораблей, чьи остовы, покрытые илом и кораллами, напоминали скелеты давно вымерших чудовищ. Иногда луч нашего прожектора выхватывал из мрака причудливые геологические формации — гигантские базальтовые столбы, уходящие в непроглядную высоту, или глубокие каньоны, на дне которых, возможно, таились неведомые опасности.
Я много