И вообще, зачем все это?
Между ними давно ничего нет. И этот выбор сделала Мира. Так зачем Владимир пытается помочь? Его не просили.
- К моему дому, - велел Владимир Федору.
Мира закатила глаза и вздохнула.
- Ты уверен, что это разумно, Володя?
Когда-то она звала его Волькой. Теперь, наверное, детское имя неуместно. И все же Владимира радовало, что к нему обращаются не по имени и отчеству.
- Уверен, - сказал он. – У твоего дома дежурят репортеры. А к моему навряд ли сообразили отправиться. Но если и так, есть черный ход с другой улицы. Федор, езжай туда.
- Я не об этом! – воскликнула Мира, теряя терпение. – Ты что, не понимаешь? Нас уже запечатлели вместе! Тебе припишут связь с актрисой! С актрисой, которую подозревают в убийстве!
- И что? – Владимир повел плечом. – Мира, ты убила Бориса?
- Конечно, нет!
- Это главное. Общественное порицание меня не волнует. Сплетни тоже. Нам нужно поговорить в спокойном месте.
- А как же твоя семья? Навряд ли твоему отцу понравится…
- А это его проблема, не моя, - перебил ее Владимир.
Нашла повод, чтобы переживать! Отцу не понравится? После того, как он жил, не стесняясь, с женой и с любовницей? И пусть законная жена оказалась ведьмой, одержимой бесом, это не оправдывает того, что Владимиру и Владияру пришлось пережить в детстве. Владу повезло, с его рождением у княжеских бастардов появилось хотя бы право родовой крови.
Доехали быстро. Владимир попросил Федора принести какой-нибудь еды из ближайшего трактира. Желательно, горячей. И выпечки. А что толку рефлексировать? Он уже принял решение. И, если помогать Мире, так до конца.
- Не успел поесть? – спросила Мира.
- Я? Я у матушки пообедал. – Владимир не сразу взял в толк, о чем она спрашивает. – А, ужин… Это для тебя. И не надо говорить, что в кутузке тебя вкусно кормили.
- Вообще не кормили, - неожиданно покладисто ответила Мира.
По черной лестнице поднялись тихо, чтобы не тревожить прислугу. В квартире же Владимир давно установил защиту от шума, и работала она в обоих направлениях. Он не слышал никого из соседей, и его никто не слышал. И подслушать не мог.
Мира оглядела гостиную, сияющую чистотой, и улыбнулась.
- Что? – нахмурился Владимир. – Вчера ты застала меня врасплох.
- И сегодня ты подготовился?
- Я всегда так живу, - буркнул он.
И вот чего обижаться? Будто это сейчас важно.
- Ты говори, что хотел, - попросила Мира. – Я домой пойду. Уж прости, но такое чувство, что от меня… воняет. И, кажется, там, где меня держали, водятся клопы.
- Я предпочел бы оставить тебя здесь.
- Что? – пробормотала Мира.
И гадать не нужно, о чем она подумала.
- Тебе не страшно возвращаться домой? – спросил Владимир. – Репортеры устанут ждать, уйдут. Но лучше бы они остались. Кто-то убил подьячего, в доме которого нашли твои солнцерисунки. И солнцерисунки Любомиры Яковлевой. Со сравнительным анализом внешности.
- То есть…
Мира охнула, и ноги ее подкосились. Владимир едва успел усадить ее на стул.
- То есть, доказательства у него все же имелись, - выдохнула она.
- Он тебя шантажировал?
Она кивнула.
- Вот видишь, для убийства мотив есть, - заключил Владимир.
Он поскреб подбородок. И откуда щетина? Утром же брился! И травяные отвары с заговором от роста волос не помогают.
- Я не убивала… - тихо произнесла Мира. – Я даже не знаю, как он умер. Мне не сказали.
- Никто не знает, как. Тело хозяйка дома обнаружила. Сидел Борис в кабинете, за столом, солнцерисунки твои рассматривал. И вдруг умер. То есть, внешних повреждений на теле нет. Или яд дали заранее, или игла с ядом…
- Может, его не убили? – робко поинтересовалась Мира. – Может, он сам умер? Сердце… или удар…
- Вскрытие покажет, - вздохнул Владимир.
- Если бы я убила, я б солнцерисунки забрала, - добавила Мира. – Как их могли счесть уликой? Это же глупо, оставлять такое!
- Я так следователю и сказал, - кивнул Владимир. – Но он, похоже, не шибко верит тому, что у женщин есть мозги.
Мира фыркнула.
- Но вот я считаю, что тому, кто убил Бориса, если его действительно убили, выгодно, чтобы подумали на тебя. И… ты же одна живешь?
- Одна, - кивнула Мира.
- Как бы чего и с тобой не случилось. Поэтому лучше оставайся. Здесь безопасно. Еду сейчас принесут. Ванная есть, вода горячая. Полотенца там чистые. И постель свежая, утром поменяли. Из одежды возьми что-нибудь. Рубашку там… не знаю… Завтра вместе съездим к тебе, возьмешь, что нужно.
Мира смотрела на него широко распахнутыми глазами. И рот приоткрыла. Вот же…
- А я у матушки переночую. Все одно, она не спит, волнуется. Я ничего не успел объяснить. Когда статью о тебе в газете увидел, все бросил и… - Он опять вздохнул. – Здесь абсолютно безопасно. Тебя никто не побеспокоит.
- По… почему? – Мира вдруг скривилась, будто надкусила кислое яблоко. – Что изменилось? Вчера ты ясно дал понять, что не желаешь меня видеть. А сегодня…
- Если не понимаешь, считай, что это блажь.
Владимир не то, чтобы не знал ответ, но… признаваться не хотелось.
И, в конце концов, даже если он ведет себя, как придурок, потому что до сих пор любит Миру, он имеет право знать, почему она его предала. Он поможет ей, а она ответит. Он ее из квартиры не выпустит, пока она не ответит.
И, возможно, тогда он сможет отпустить прошлое.
Глава 6
Глава шестая, в которой Любомире предлагают остаться
Блажь?
Мира смотрела на Владимира, силясь понять, серьезен ли он. Внешне вроде бы да, и взгляд не отводит. И шутками такими раньше не забавлялся. Но ведь… пятнадцать лет… И, по сути, Мира ничего о нем не знает.
А что, если поверить? Взять – и поверить?
Если бы Мира Владимиру была безразлична, разве появился бы он в полицейском участке? Исключительно справедливости ради? Возможно. Но ведь и домой привез, о безопасности заботится… и вообще…
- Володя…
В дверь позвонили. Владимир пошел открывать, а после