— Да, — согласилась Блисс, нимало не смутившись. — А еще я ему сказала, что ты боишься надеяться. Я полагала, что этим помогу вам наладить отношения, но, как видно, ошиблась. Как бы сильно Джо тебя ни любил, Блоссом, он не сможет развеять твои подозрения о невозможности счастья и твой страх. Только ты сама способна на это.
«Как бы сильно Джо тебя ни любил», — повторила про себя Блоссом.
Да, Джо ее любит, а она уже дважды от него сбегала. И оба раза по весьма неубедительному поводу.
Отнюдь не из-за неверия в его любовь, а потому, что считала себя недостойной его любви. Лучше расстаться сейчас, потому что дальше будет еще больнее.
Именно так все произошло на Гавайях. Она влюбилась в Джо еще сильнее, и что из этого вышло?
— У нас никогда ничего не получалось, Блисс. Всякий раз, когда мы на что-то надеялись, будь то дом, в котором мы могли бы остаться, или обычная вечеринка по случаю дня рождения, или обещание сказочного выпускного бала, мы никогда, никогда этого не получали.
Блисс какое-то время молчала.
— Зато вместо этого у нас есть кое-что другое, — наконец сказала она тихо и твердо.
— И что же это? — Блоссом даже не попыталась убрать скептические нотки из своего голоса.
Креативность, жизнестойкость, способность быстро адаптироваться, соображать на ходу, когда что-то идет не так. Именно поэтому мы работаем в свадебном бизнесе.
— Создаем «долго и счастливо», о чем сами мечтали, но так и не получили?
— Нет, глупышка, я верю в любовь. Разве ты не видишь? Жили ли мы в машине или терпели издевательства Мэри-Бет…
— Ее звали Бет-Энн, — поправила сестру Блоссом.
— Наша любовь друг к другу помогла нам пройти через все это. Я имею в виду, что мама была и есть немного с закидоном, эксцентричная и спонтанная. Но ты хоть раз усомнилась в том, что она нас любит?
— Нет, — ответила Блоссом. — Ни разу.
— Вот поэтому наше «Цветущее счастье» так успешно. Посыл ясен как белый день, — убежденно сказала Блисс.
— И каков же он? — прошептала Блоссом.
— Любовь поможет все преодолеть.
По возвращении с Большого острова Джо старался наполнить дни работой, тренировками в фитнес-центре, встречами с Лэнсом и другими приятелями. Однако мысли его были заняты Блоссом и их отдыхом на Гавайях.
На этот раз он не пытался утопить печаль в вине, понимая, что нужно трезво оценить сложившуюся ситуацию.
Когда Джо вспоминал Гавайи, на ум прежде всего приходили не такие их приключения, как снор-клинг, плавание со скатами или исследование вулкана, даже не ночные заплывы голышом в бассейне на вилле и занятия любовью, а их тихие вечера на пляже Вайлеа, когда, сидя плечом к плечу, они любовались закатом, а потом жарили сосиски, танцевали под плеск волн, смеялись, болтали о всякой всячине, ощущая полное единение.
А еще Джо вспоминал, как Блоссом открывала ему свои секреты: о жизни в автомобиле, об арахисовом масле и чувстве безопасности, о седьмом дне рождения.
Эти ее признания объясняли, почему она дважды от него сбежала.
Гордость мешала ему смириться и отпустить Блоссом.
Любовь призывала вернуться на Вайлеа, чтобы вновь ощутить единство душ и внутреннюю связь.
Любовь призывала защитить и спасти Блоссом.
А спасая любимую, он спасет и самого себя.
Пора действовать. Они либо останутся вместе навсегда, либо разойдутся, как в море корабли.
Но решать нужно сейчас.
Никаких предварительных приготовлений. Кольцо в кармане, короткая остановка в бакалее, и вот он уже стоит у двери конторы и дома Блоссом под проливным дождем.
Джо решительно нажал на кнопку звонка.
Дверь отворила Блисс. При виде Джо ее глаза стали похожи на блюдца. Она привстала на цыпочки, чмокнула его в щеку и, пробормотав:
— Я как раз собиралась уходить, — накинула дождевик и вышла в непогоду.
Джо поднялся на второй этаж, где располагались жилые комнаты.
Блоссом сидела на диване, поджав ноги, укрытые пледом, и была так погружена в телепередачу, что даже не оторвала глаза от экрана.
Похоже, на Блоссом была одна из его футболок. Это вселяло надежду.
— Они устранили Натана и Кима, — проговорила Блоссом, по-прежнему глядя на экран. — Кто приходил?
И только потом взглянула на вошедшего.
— Джо?! О! Ч-что случилось? П-почему ты здесь?
Он скинул мокрый плащ, словно Блоссом уже пригласила его войти, и сел рядом с ней на диван.
— Как твой отец? — тихо спросила она.
Вопрос заставил его понять, почему он здесь. Джо увидел настоящую Блоссом.
— Для нас это новая реальность, — спокойно ответил он. — Я стараюсь справляться.
— Любовь помогает справиться с любыми трудностями, — заметила Блоссом. — Даже с невозможным. Даже с тем, что разбивает сердце.
— Именно этому я у тебя научился, Блоссом.
— У меня? — удивилась она.
— Тебе через многое пришлось пройти, но эти трудности закалили тебя. Ты стала более сильной, сострадательной, творческой, жизнеспособной личностью.
— Блисс недавно сказала мне то же самое, — прошептала она.
— И я уверен, что мы справимся с болезнью отца. Борьба за его здоровье не ослабит нас, наоборот, сделает сильнее.
Блоссом не спускала с него глаз.
— И я не уверен, смогу ли жить без того, чтобы ты не указывала мне дорогу, Блоссом. Ты знаешь, как превратить свинец в золото, тьму в свет, испытания в триумфы.
— Я? — пискнула она.
— Да, именно ты, — повторил он. — Ты просто цены себе не знаешь.
Она замерла, а в ее глазах блестели слезы.
— Я кое-что тебе принес, — сказал он и протянул ей слегка подмокший бумажный пакет.
Она бросила на него мимолетный взгляд, но он успел заметить в нем чистую любовь, которая делала ее такой уязвимой. И такой испуганной.
А затем она открыла пакет.
Арахисовое масло. Вот такое простое послание.
— Я хочу, чтобы ты знала, что все будет хорошо.
Она потянулась к Джо и прильнула к его груди с таким доверием, как когда-то спасенный из люка Бартоломео. И хотя Блоссом плакала, Джо почувствовал, что победил.
На этот раз он не спрашивал, а скорее утверждал.
— Я должен на тебе жениться.
— О, Джо, мне было так…
— Страшно? — закончил он ее фразу.
— Да, — призналась она.
— Не нужно больше ничего бояться. Все страхи остались в прошлом. Ты выйдешь за меня?
— Да.
— Алоха, Блоссом, — произнес Джо и прижался лбом к ее лбу.
Глава 17
Солнце клонилось к закату на пляже Вайлеа. И в