Спустились в низину и в первом же прозрачном ручье увидели массу мальков, а следом и разноцветных блестящих рыбок, какие в моём мире видел лишь в качестве экзотики в аквариумах.
На ветках Гайя быстро засекла движение и вскоре даже подстрелила мелкую пушистую серую обезьянку, которая по величине не больше белки. Ещё мы приметили несколько видов птиц похожих на мелких попугайчиков. Я распознал пчёл с голубыми брюшками и муравьёв в траве. И вся эта живность, что непуганое стадо, даже не пытается спрятаться от нас или убежать.
В надежде, что они не такие же плотоядные, как предыдущие, я снял жучка с листика, чтобы рассмотреть.
— Он может быть ядовитым, — выпалила Гайя. — Я не узнаю ни одного животного. Нужно быть осторожнее.
— Тогда зачем подстрелила обезьяну?
— Нам нужна еда, — пояснила деловито.
А её хоть отбавляй и так. На каждом втором дереве и кустарнике какие–то плоды. Всякие ягоды да карамбола. Вот такое точно может нам не по вкусу быть и отравить запросто. И не токсинами даже, а эффектом из–за несовместимости белков, где–то я такое раньше слышал.
Понимая, что никак не обойти, двинули вглубь джунглей по направлению к первой башне. Немного на спуск, затем уже в горку. Каждые пять–семь метров метровые ступени из плоских валунов, заросшие дёрном, но местами стёсанные. По ним и идём. Вскоре Гайя присмотрелась к повреждённому дёрну и заключила:
— Крупный зверь, спускался на водопой.
— Крупнее того оленя? — Подкалываю.
— Чуть поменьше, — кривится подружка с полуулыбкой.
Вскоре нам обоим становится смешно почти до истерики, потому что сверху на нас действительно взирает олень обычных габаритов. Взрослый, с ветвистыми рогами. Судя по осанке и взгляду, он здесь король.
Останавливаю подружку, которая вздумала его подстрелить, быстро прицелившись.
— Мясо никогда не бывает лишним, — произнесла недовольно.
— У тебя есть время его разделывать? — Наезжаю.
— Отрежем пару кусков, нам хватит, — бурчит.
— Из–за пары кусков мяса убивать такого красавца? Нет, не будем его трогать. Глянь, как смотрит, ну прямо как человек.
— Ярослав, не будь таким мягким.
— Не нравлюсь таким?
— Нет.
Уходим стороной, чтоб не пересекаться, а этот всё смотрит неотрывно, пока не скрываемся за зарослями. Поднимаемся на горку к заросшей беседке. Отсюда отличный вид на раскинувшуюся впереди долину, и первую башню в её конце. К сожалению, верхушка там не горит розовым светом, она вообще отвалилась. Попутно ищу глазами подъёмники, но не нахожу и намёка. Значит, и здесь план не врёт. За башней дымка всё размывает, ничего не разглядеть. А в радиусе трёхсот–четырёхсот метров ни поселений не видно, ни какой–то активности аборигенов. Всё дико, всё захвачено джунглями.
Идём на спуск, олень по левое плечо метрах в сорока от нас сверху, с каменного балкончика взирает. Похоже, следит. Или сказать что–то хочет. Просканировал его на всякий случай, а то слишком странно себя ведёт. К счастью для всех, обычное животное.
Если поначалу шли, как вздыбленные кошки, то теперь гуляем по джунглям, расслабив булки. И зверей подкармливая чуть ли не с руки. Мелкие пушистые обезьянки, проявляя к нам бесстрашный интерес, подходят очень близко и без опаски берут крошки хлеба.
— Какая милота, ну скажи? — Подтруниваю Гайю, у которой дохлая тушка свисает позади.
— Те бабочки тоже были очаровательны, — кривится в ответ.
Вобрав дерева достаточно, я даже не опасаюсь, что придётся драться с целой стаей обезьянок, которая постепенно набегает к нам. Но они мирно скачут рядом.
Постепенно восстанавливается мой резерв, когда он уже полон, понимаю, что с драки с роем бабочек поднял его ещё на одну единицу. И это радует.
В саму низину мы не спускаемся, стараемся держаться параллельным курсом выше, где зарослей побольше. Появившиеся на пути лианы начинают усложнять нам путь ровно до того момента, пока я не использую свою особую магию, ссыпая всё лишнее в труху. Так мы движемся около четырёх часов, некоторое время назад заметив, что тот олень прётся за нами на безопасном, как он думает, расстоянии. А когда садимся на привалы, ждёт неподалёку.
Не дойдя башни метров сорока, встал на возвышенности и решил просканировать местность, как делаю это периодически. В самой башне пусто, по правую руку тоже ничего не показывает. Низина слева совсем заросла, видны только плотные шапки крон. Именно поэтому я решил прошерстить сканером и её на всякий случай.
Странные куски металла сразу бросились в глаза. Из них целая дорожка, и это не оружие, не доспехи. Какие–то обломки. Путь их легко прослеживается прямо по самой низине, но сканер не добивает дальше.
Спешу к каменной башне, высота которой не более четырёх этажей, и по внешней стороне прямо по лианам взбираюсь живенько, страхуясь конями. Оставил подружку внизу, но ей сюда и незачем.
Поднявшись до скола стены, перелез на верхнюю этажную платформу, где ютятся серые птенцы в гнезде. Увидев меня, они закричали и раскрыли клювы, мол, корми. Но совсем не до них. Окинув глазами округу и не увидев ничего особенного, я снова сканирую низину слева. И сердце ахает в груди почти сразу, когда распознаю силуэт самолёта!!
Или чего–то подобного. Не важно! Металла там достаточно, чтобы не сомневаться. Нихрена эта штука не отсюда. Отложив на время главную цель, устремляюсь к находке.
— Догоняй! — Кричу подружке. И на крыльях планирую в низину прямо с башни.
Гайя даже вякнуть не успевает, оставаясь далеко позади. А я невольно наслаждаюсь своим превосходством, быстро преодолевая расстояние. Планировать проще по склону, ведь это практически полёт. До тех пор, пока не врезаешься в кроны. Поэтому приходится выстреливать плотным градом шрапнели, пробивая себе путь. Сложив крылья, пускаю во все стороны корни, дабы зацепиться. И успешно спускаюсь. Хотя рисковал упасть.
Просто азарт скорее добраться до находки пересилил здравый смысл. И я как обезьяна ворвался к месту крушения, метров тридцати до него не долетев.
Судя по очертаниям широкой канавы, которая уже давно окутана дёрном и даже заросла кустиками, самолёт пропахал брюхом прежде, чем остановиться. А также переломал себе крылья и хвост, обломки которых сканер и засёк.
А теперь я сканирую объект буквально на ходу. Судя по всему, размерами он раза в два больше