– От язва ты, трупная.
– Не трупная, а готичная.
– А, што то, што это. Так вот… засели у меня в головенке-то слова кента моего. Слишком уж тот красочно все рассказывал. А потом и показал, значит, как усовершенствовал елду свою. Но он-то по мелочи, а я во всю дурь пустился. Шарики эти мы, значит, из пластмассы отливали. Рядом со шконкой дырочку в полу проколупаешь, пластмассы жженной туда накапаешь, а как застынет, вытаскиваешь и шлифуешь. Долго шлифуешь.
– Это чем вы там шлифовали? – нахмурилась Настя.
– Где тряпками жесткими, где языком. В рот закинешь и ходишь с ними весь день, меж зубов гоняя, – ответил Веня. – А как готовы будут, так операция, значит.
– Ебушки-воробушки, – пробормотала сценаристка, доставая блокнот и ручку. – Такое записать надо. Глядишь, пригодится где.
– Себе-то пизденку не уродуй, – благодушно улыбнулся Веня.
– Да вот еще. Я ж не ебанько какая, – фыркнула Настя. – Так, операция… и что за операция? Давай все детали, как кукурузу создавали. Грязь, кровища, боль. Уф!
– Да нет там, деталей этих. Просто все. Надрез делается, шарик под кожу загоняется и все. Пока не заживет там все… – Веня замолчал на минутку, чтобы снова глотнуть коньяку. А я удивленно осмотрела лица съемочной группы, которые прекратили разговоры и тоже слушали эту без сомнений охуительную историю. – На мне все, как на собаке заживало. Вот и увлекся.
– И сколько у тебя шариков этих? – осторожно поинтересовалась я.
– Кто ж помнит, – пожал плечами Веня. – Может сорок, может пятьдесят.
– И что? – ехидно улыбнулась Настя. – Много баб-то повелись на початок?
– Да парочка только. И то, интереса ради.
– Орали, поди, от удовольствия? – не унималась она.
– А как же. А остальные… ну, больше нос воротили. Дикостью называли.
– Долбоебом? – подсказала Настя, вызвав у меня улыбку. Веня не обиделся. Только согласно кивнул.
– И долбоебом кликали тоже.
– А чего ж ты не вытащил-то шарики эти? – не утерпел Олег. От выпитого он осоловел, зато развязался язык. Судя по всему, Веня нечасто рассказывал о том, как меж его ног появилась кукуруза.
– Привык уже, – просто ответил Веня. – Поначалу, да, были мысли всякие. Да денег не было, чтобы вытащить все. Сидельцу ж работу найти, это еще постараться надо. Так, перебивался по мелочи. То на вокзале грузалем, то на складах подсобником. Там проворовался, на вторую ходку пошел, а как вольную получил, так одумался. Жизнь-то вот она. Сначала тянется, как сопля из носа, а после тридцати раз… и побежала, как мандавошка.
– Поэтичные сравнения, – усмехнулась Настя. – А к Семе ты как забрел? По объявлению?
– Ага, – кивнул Веня. – В газете, значит, объявление было. По нему многие пришли. Семен Витальич всех принял, жизнь новую дал.
– Да ну что вы, Веня. Будет вам, – прогудел с дивана режиссер. Коньяк неплохо дал ему в голову и сейчас Сема напоминал растекшегося слизня. Весьма довольного слизня, замечу. – Хорошие жы-ы-ы вы-ы-ы лю-ю-ди…
– Так, не отвлекайся, – перебила Настя. – Давай дальше. Жуть, как интересно, как ты первый раз кукурузу в вареник макнул.
– Нет в тебе благолепия, – мотнул головой Веня. – Злая, што собака.
– Ну а хули, – пожала плечами девчонка. – Не мы такие, жизнь такая. Так, что там дальше-то? История на миллион, отвечаю.
– Первой у меня Катерина Львовна была. Отыгрывали мы, значит… дай Бог памяти.
– Сказка была, – ответила за него Настя. – Ебанамат какой-то сказку заказал.
– Сказку? – удивилась я.
– Ага. Пусть тебя это не удивляет. Нам такое порой заказывают, что волосы не то, что дыбом встают, с головы съебаться хотят поскорее. У Семы вон почти съебали в закат. Озеро в лесу, но скоро пустынь будет… Но там невинно все было. Типа Катя Львовна – это злая царица, которая свою падчерицу сжить со свету хочет. По сюжету она падчерицу в лес отправила с графом Кукурузо. Он лесничего играл. Ну и велела ему ее убить, а в доказательство сердце принести. Ну, сама знаешь, сказки эти ебанутые. Только вот клиенту другая сказка нужна была. Типа злую королеву наказать надо. Так и написал, мол, пусть лесничий ее выебет. Жестко так, чтобы больше падчериц в лес не отправляла.
– Угу. И мы в лес поехали. Натуру снимать, – кивнул Олег. – Комаров там, сука…
– Эт точно, – хохотнула сценаристка. – Вене так кукурузу накусали, что она раза в два больше стала. Отсняли они там пару сцен, падчерица барону Маису минет оформила, и мы обратно поехали.
– Семен Витальич с домом культуры договорился, чтобы нас на чердак пустили. Там окно такое старое, большое было. Сделали из чердака башню, где злая королева обитала. Там и отсняли… хм, сцену наказания.
– Катя Львовна потом неделю в раскоряку ходила, – рассмеялась Настя. – Говорят, мол, «выебали, как лимон». Вот это как раз тот случай. Что Веня, что Катя Львовна… оба так в роль вжились, что аж менты заехали. Вахтерша перепуганная вызвала.
– Угу. Хорошо, что отснять все успели. Менты только на допсцены успели, когда мы болтовню и прочее снимали. Пояснили им, что кино, хуе-мое и все такое. Отвязались.
– Лютое трахелово было, точно тебе говорю, – подмигнула мне Настя. – Я даже протащилась, настолько круто все вышло. Прикинь, королева у окна стоит, тут дверь в типа-башню выбивает с ноги лесничий, заходит, достает из штанов пульсирующий, шишковатый хуй, а потом из бедняжки начинает бесов выебывать. Брутально, что пиздец. Катя Львовна верещит, жопой вертит, а кукуруза… ох, бля. Дымится натурально! Дикое зрелище. Жаль, порно-Оскара нет. Этот фильм точняк главную номинацию бы взял.
– Ты это видел? – спросила я улыбающегося Марка. Тот отрицательно мотнул головой.
– Нет, я позже гораздо пришел. Но о том фильме наслышан.
– Золотой век кинематографа, – прослезилась от смеха Настя. – Эх, побольше бы таких ебанаматов, сказки заказывающих.
– Есть уже, – пьяно пробасил из своего угла Сема. – Лика тебе утром заявку скинет.
– Ну, наконец-то. Банальщина для цивилов – это ж дико скучно. То ли дело сказки.
– А посмотреть можно? – спросила я, заставив остальных рассмеяться.
– Нужно, – ответил за всех Марк. – Может, и тебе роль найдется. Не напрягайся. Лицом там посветить, пару реплик сказать. Ну и с остальными актерами познакомишься. Надо только Насте вдохновение поймать и историю сочинить.
– Базара ноль, – ответила та, хватая со стола блокнот. – Будет вам история. «Внемлите, люди, сей нехилой былине»…
– И так всегда, – пояснил все еще улыбающийся Марк.
Домой я вернулась под утро настолько уставшей, будто всю ночь мешки тягала. Шумело в голове, ныло между ног, болела спина, но забавное в том, что меня это ни капли не напрягало. Холодный борщ, которым я позавтракала, оказался необычайно вкусным, а