– Ну-с, Женечка, – пробасил Сема, поднимая пластиковый стаканчик с коньяком. – С первым рабочим днем тебя.
– Цени его и наслаждайся им, пока пучина порнобезобразия не поглотила тебя полностью, превратив в отъявленную блядь, – добавила Настя. На нее ругаться не стали, наоборот сказанное сочли очень удачной шуткой, которую тут же отметили веселым смехом.
– Не обращай внимания, – шепнул мне Марк. – Настька просто придуривается.
– Все нормально, – улыбнулась я. – Творческие люди всегда немного «того».
– Ну, Настя точно немного «того», – согласился Марк. – Кто б вот мог подумать, что сценарии для наших фильмов будет писать будущий патологоанатом.
– Гонишь, да? Кхе-кха! – поперхнувшись пирожком, закашлялась я. – Патологоанатом? Я думала, что пошутили…
– Самый настоящий, красотуля, – подтвердила Настя. – Четвертый курс. Так-то и патологоанатомы кушать хотят, вот и приходится сочинять скабрезную ебанину, за которую на том свете бесы мою манду вилами тыкать будут.
– Тебя Диавол лично в главный котел бросит, – согласился Веня. В его голосе все еще сквозила обида. Что-что, но жалить Настя явно умела.
– Факт, – кивнула Настя. – Гуляш из кукурузы и младого, прекрасного, студенческого тела…
– Опять двадцать пять, – рявкнул Сема. – Нормально же сидим! Надо вот вам собачиться.
– Ладно, босс прав. Лишку я дала, – зевнула сценаристка и подмигнула мне. – А ты ничо так, бодрая.
– Спасибо, наверное, – кисло улыбнулась я.
– Я, красотуля, тут всяких видела. И перепуганных, и убогих, и блядищ таких, что дупла у них про ходьбе чавкали…
– Настя!
– Ну, лишка хватила, да, – отмахнулась она. – Короче, ты прям находка. Зуб даю.
– Соглашусь, – усмехнулся Марк, вогнав меня в краску. – Сема, не забудь про деньги, пожалуйста.
– А, точно! – хлопнул себя по лбу режиссер. Он вытащил бумажник, старательно отсчитал деньги и протянул мне приятную такую стопочку налика. – Стандартная такса, Женечка. Все ж это легкое порно, сами понимаете. Нишевый продукт, не самый популярный в нашем деле…
– Ну, лишними они точно не будут, – выдохнула я, понимая, что этих денег хватит и на еду, и маме на лекарства. Ну, на первое время уж точно.
– Но, к сведению, если что, за традиционное порно оплата больше, – поспешил вставить Сема, что вызвало неодобрение у Марка и Насти. И если Марк промолчал, то Настя выпалила, как на духу все, о чем думала.
– Сема, ты, конечно, лапушка, хоть и цивил, но коней-то не гони. У девчонки голова кругом, больше шести часов под Марком извивалась, твои вопли слушая. Дай хоть отдохнуть, а потом уже включай змея-искусителя.
– Нормально. Не страшно, – заверила я, запихивая в себя уже пятый пирожок. Вот кто б знал, что гримерша с суровым лицом еще и отменная повариха? Да эти пирожки бы в нашем институте за пять минут бы разлетелись. За любые деньги. И как-то странно, но эти пирожки хорошенько так отвлекли меня от первой в моей жизни порносъемки.
Постепенно градус повышался. Сема без стеснения налегал на коньяк, Олег цедил холодное пиво, то и дело ныряя в холодильник за новой, запотевшей бутылочкой. Настя, как и я, наслаждалась чаем, но вот разговоры… разговоры становились все более откровенными. И актеры, и съемочная группа без стеснения делились своими переживаниями, проблемами, понимающе выслушивали других, чтобы через пару затяжек сигарет рассказать что-то свое. Они были не просто коллегами. Они были семьей. И вот это неплохо так удивляло.
– Марк, а у Вени… что это? – тихо спросила я, пользуясь моментом, пока все внимали рассказу Семы о том, как он снимал групповушку на свадьбе.
– Ты про кукурузу? – усмехнулся Марк. От тоже выпил, но в отличие от режиссера, язык у него не заплетался, да и глаза были относительно трезвыми.
– Моя любимая тема, – ехидно прогудела Настя, поворачиваясь в нашу сторону. – Когда я впервые увидела Венькину кукурузу, то настолько охуела, что к учебе вернулась только через неделю. Все гадала, как же он так…
– Молодой был. Дурной, – ответил Веня, стоящий позади нас. Настя, ничуть не смутившись, повернулась к нему и выдавила из себя очередную улыбку. Но смотрел Веня на меня. – Раз ты с нами теперь, то расскажу.
– О, порадуй нас историей сего великолепного початка, великий царь полей, – усмехнулась Настя. Веня тоже улыбнулся. Если он и злился на сценаристку, то сейчас никак этого не показывал.
– Ща, плесну себе крепенького, пока Сема все не выжрал, – буркнул он, наливая в стаканчик коньяк. Опустошив его, Веня уселся напротив нас с Марком и, закурив, прищурил глаза. Ну а я получила прекрасную возможность рассмотреть его получше.
Внешне Веня походил на матерого такого уголовника. Неровная голова, вся в шрамах. Уставшие, пустые глаза, взгляд которых пронизывает тебя насквозь. Тонкие губы, вечно сжатые в две ниточки. Ушные хрящи поломаны. То ли на зоне, то ли во время буйной юности. Совсем не красавец, но взгляд притягивающий, этого не отнять.
Тело Вени было обильно покрыто разнообразными партаками. Какие-то я увидела мельком, какие-то изучила более внимательно, пока он сидел напротив нас и делился своей историей. На груди у него была набита покосившаяся церквушка с двумя куполами, причем один из них был темнее, чем первый. Чуть ниже, ближе к пупку расплывшийся кот, чья пасть была растянута в кривой улыбке. Под котом слово «Лебеди», а слева кулак на фоне двух игральных карт. Пальцы необычного актера были густо усеяны синими «перстнями», о значении которых оставалось только гадать. Фактурный дядька, как выразился бы Сема. Но все это говорило о том, что жизнь у Вени была очень уж насыщенной на события. И как он вообще до порно-то добрался. Разве ж это не зашквар, в их-то тюремном мирке?
– Я, когда на малолетку попал, много чего дурного сделал, – хрипло кашлянув, начал он. – Дети-то и за решеткой частично детьми остаются. Разве што дурными сильнее, чем обычно. Много там беспредела творится. Такого, чему взрослые потом долго удивляются, когда до них слухи доходят. А слухи доходят. Не бывает такого, што о чем-то умолчать можно.
– Это ты на малолетке с собой это сделал? – спросила я. Веня улыбнулся, зубы желтые, редкие. Но улыбка добрая, понимающая.
– Ага. За полгода до воли. Пацаны наши тогда терли за всякое. Один вот и ляпнул, што мол, если пластмассовые шарики себе под кожу, значит, вставить, то от баб отбоя не будет. Мол, кончают они так, што аж орут от наслаждения. Ну а я што… молодой, дурной, до баб охочий. Ажно дымится там все.
– И попкорном тянет? – невинно уточнила Настя. Веня поначалу нахмурился, а потом, махнув