– Я готов, – поспешил добавить Веня. – Деньги лишними не будут.
– Ладочка, что скажешь?
– Не против, – протянула та, кивнув Вене. – Только уложитесь в минимум дублей. От кукурузы у меня там все натирает. Даже лубрикант не помогает.
– Придется постараться, – вздохнул Сема. – Настя, сколько тебе надо времени, чтобы сценарий подготовить?
– Дня три-четыре.
– Не так уж и много, – усмехнулся Марк.
– Ну а хули ты думал, сладкий. Мы ж тут не «Молчание ягнят» снимаем, – буркнула Настя, с головой погрузившись в проработку черновой идеи.
– Тогда ставим в график на выходные. Утвердим роли позднее, как будет готов финальный сценарий и раскадровки.
– Все? – устало спросила Лада. – Домой можно идти?
– Нужно, родные, нужно. Так, все. Отбой. Катерина Львовна, Веня… Жду вас завтра к трем часам. Нужно отснять финал истории про папу-зэка и учительницу химии.
Естественно, я не могла упустить такой возможности и в субботу примчалась на съемочную площадку, чтобы самолично увидеть историю уменьшенного Кинг-Конга. Впрочем, как оказалось, не только мне это интересно. Выходным днем пожертвовали все актеры, заявившись в студию ранним утром. Были там и те, кого я уже знала, но хватало и новых лиц. С ними меня познакомил Марк, пока Сема, Веня и Лада делали финальный прогон первой сцены. Ну, технически это была не первая сцена, а финал, который Сема всегда снимал первым. Болтовню и прочие мелочи снимали позднее. Исключения, конечно, были, но очень редко. Все ж у каждого творца свой собственный подход к творчеству. Сема любил начинать съемку с конца истории, пока актеры свежи и друг друга еще не заебали. Позднее стало понятно, почему режиссер решил начать с финала.
Работу с Ладой мама Валя провела не то, чтобы хорошую, а идеальную. Глядя на красивую женщину, лежащую на кровати с сигаретой, в голове невольно проносились кадры из старых американских фильмов. Ладу было не узнать. Ее собственные яркие волосы закрыл роскошный белый парик, кремовое платье было невероятно красивым и притягивающим взгляд. И откуда Валя его только вытащила? Макияж, продуманность образа… все было идеальным. На кровати сейчас лежала не наша Лада Расписная, а кто-то похожий и на Кэтрин Хепберн, и на Вивьен Ли, и на Барбару Стэнвик одновременно. Откуда я их знаю? Ну, пацанки с Речки разными бывают. Как и фильмы, в коллекции их родителей. Не все же быдло быдлом рожденное.
Однако любование роскошной Ладой отошло на второй план, когда из гримерки Вали вылезло нечто. Нечто лишь отчасти напоминало обезьяну, да и то, лишь общими чертами. Черная шерсть, покрывавшая тело, была грязной и свалявшейся, в воздухе разлился тяжелый и терпкий запах старья и нафталина. Куда страшнее, наверное, была рожа существа. Уродливая голова с безобразной пастью, украшенной желтыми кривыми клыками и черными, глубоко запавшими глазками. Один глаз и вовсе проваливался куда-то внутрь, когда нечто вертело безобразной головой. Венчал все это великолепие болтавшийся между ног обезьяны лиловый член, отчасти похожий на мутировавшую кукурузу. Съемочная группа в ужасе смотрела на нечто, аккуратно пробирающееся к кровати, на которой застыла в состоянии полнейшего ахуя Ладочка.
– Ебать… – коротко озвучил всеобщее впечатление Олег, разинувший рот и недоуменно смотревший на самую странную обезьяну в своей жизни. Это короткое и, конечно же, умное, наполненное глубоким смыслом слово пробудило и Ладочку. Дрожащий палец актрисы сначала указал на обезьяну, а потом гневно уперся в охуевшего не меньше остальных режиссера.
– Сема, нет! – взвизгнула Лада. – Я на это не подписывалась. Я с этой кудлатой хуйней ебаться не буду! Даже, сука, не просите!
– Тише, тише, – пробасил из глубин обезьяньей личины голос Вени. – Думаешь, мне легко?
– Это уже ни в какие ворота, блядь! – продолжила бушевать Лада. Сема, который по идее должен был ее успокаивать, все еще пребывал в прострации. Так его проняло актерское преображение Вени. И только Марк с Сергеем сохранили ясность сознания и сейчас без стеснения давились смехом стоя в сторонке. А Лада меж тем перешла на ультразвук. – Сема! Оно воняет! Сема! Слышишь? Это не горилла, Сема! Это старый, мохнатый человек. Мой дедушка так вонял, прежде чем дуба дать, Сема. Пиздец, Сема!
– Ну, в самом деле… – пробормотал режиссер, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь слова, да вот проблемка. Подходящих слов, чтобы успокоить ведущую актрису, попросту не было.
– Нет, нет, нет, – забормотала Лада, хватаясь за сигареты. Ее руки дрожали так сильно, что закурить она смогла только с пятой попытки и, выпустив густое облако нервного дыма, указала сигаретой в сторону неловко переминающейся обезьяны. – Это фильм ужасов, Сема! Это не порно! Шимпанзе я в себя не пущу.
– Ну, технически это горилла, – масляно улыбаясь, перебила ее Настя, которую вся эта ситуация определенно веселила.
– Да хоть орангутанг, – рявкнула Лада. – Помойте, причешите, пакет на голову наденьте и, может быть, я соглашусь.
– И что за шум? – устало поинтересовалась Валя, присоединяясь к обсуждению.
– Это уебище об меня тереться не будет. Оно пахнет, как мой дед, – обиженно воскликнула Лада.
– Ну, вы хотели гориллу, вот вам горилла, – равнодушно ответила гримерша. – Гориллы воняют и выглядят странно. Да и где я вам костюм другой найду?
– Валечка, ты, без всяких сомнений, молодец, – пробормотал все еще пребывающий в шоке Сема. – Такую работу проделала…
– Если вам не нравится, то сами ищите себе обезьяну, сами гримируйтесь, – безапелляционно заявила Валя. И это наконец-то пробудило режиссера.
– Так, перестали нагнетать негатив! – рявкнул он. – Вы актеры или кто? У нас есть заказ, мы его приняли. Настоящие профессионалы всегда идут на жертвы ради роли.
– Ну, не с такой же хуйней мне трахаться? – жалобно всхлипнула Лада. Поразительно, как быстро меняется настроение у этой женщины. – Это же злоебучая мартышка, в конце-то концов…
– В костюме очень жарко, – вновь пробасил Веня. – Если мы не снимаем…
– Снимаем! – перебил его Сема. – Так, перерыв на полчаса. Ладочка, солнышко, успокойся. Валя сейчас приведет костюм Вени в порядок.
– В какой еще порядок? – мрачно спросила гримерша.
– Хотя бы запах уберите, – сдалась Лада. – А то, когда обезьяна на меня залезет, я про дедушку буду думать. Расплачусь еще. Или стошнит…
– Да тут шизы на целую книгу, – прошептала Настя, лихорадочно стуча по клавиатуре ноутбука. – Бестселлер получится. Бля буду.
– Прибылью-то поделишься? – поддел ее Сережа, но Настя уже с головой погрузилась в творчество. А в такие моменты для нее