– Хуя се, – только и могла ответить Лада. Нас тоже обуревали подобные эмоции, но перебить Марка никто не решался.
– Ну а дальше – чистый Голливуд. Как в фильмах, на видеокассетах, помните? В общем, цыгане в те мешки наркоту сгрузили. И налик. Припрятали, так сказать. Понятно, что на такое богатство сразу кое-кто глаз положил. А именно Вова Черный. В общем, сговорились они с Ромой, партнером отцовским, могилу эту вскрыть, да только Рому цыганский клад приворожил. И в такой блудняк вписал, что до сих пор разгребаем. Короче, не зря я сказал, что могила у Жоры Золотого на квартиру похожа была. Там даже дверку сделали. Вот Рома эту дверку и вскрыл. А потом исчез. Вместе с мешками и ценностями. Взлом-то не сразу обнаружился. Роме хватило ума копию ключей от склепа сделать, поэтому никто и не в курсе был, что могилу обнесли. А то, что пропал… Папе он сказал, что надо срочно в Уфу смотаться. Мол, маме плохо и все такое. Ну а цыгане, когда проведать склеп пришли, очень удивились, что могила пустая.
– Тогда они к вам домой вломились?
– Ага, – кивнул Марк. – Думали, что папа в теме. А тот вообще не в курсах. Пытался им что-то там объяснить, да куда там. Пиздили так, что до сих пор аукается. Да и я забыть не могу, как на кухне мама кричала. Они ей руку тогда сломали. Грозились выебать, а потом квартиру сжечь, если папа украденное не вернет. Ну, на следующий день с таким же запросом заявился и Вова Черный. Правда он, в отличие от цыган, никого бить и насиловать не стал. Хватило ума понять, что папа не при делах. Знаете, в чем ирония, блядь? Вова тоже считал, что украли его собственность. С одной стороны цыгане, с другой Вова. И каждому то, что в могиле лежало, на блюде подай. В общем, папу на счетчик поставили. Угрожали. Били еще не раз. Меня к бабушке отвезли, чтобы опасности не подвергать. Да хуй там плавал. Я-то видел, что возле подъезда то братки какие-то трутся, то чумазые. Трогать не трогали, но и так понятно было, нахуя они тут кучкуются. С цыганами Вова ссориться не стал. Слился, так сказать. Да и смысл ему был признаваться, что он сам хотел лапу на цыганское добро наложить. Вот и нашел козла отпущения.
– А пидораса этого так и не нашли? – спросила Лада.
– Не-а. Исчез он с радаров. Общие знакомые говорили, что то ли в Грецию свалил, то ли в Испанию. Видать богатый улов был. Ну а папа фактически в рабство попал. Все продал, что было. Контору похоронную Вова под себя отжал, квартиру продать пришлось, машину, все, в общем. Осталась только бабушкина квартира на Окурке. Куда мы и переехали. У родителей на фоне этой нервотрепки здоровье сдало. Ну, оно и понятно. Счетчик-то никто не выключал. Уродам этим удобно было, что у них на крючке человек есть, который им должен. Вот и доили, пока у папы инсульт не случился.
– Охуительная история, – тихо ответила я. Марк тонко улыбнулся и, чуть подумав, кивнул.
– Я уже к концу приближаюсь. Хотя, это еще как посмотреть. Деньги-то семья моя Вове все еще должна. Пусть и не в таких количествах, как раньше. В общем, как папа окончательно слег, мы с мамой думать стали, что теперь делать. Взывать к совести Вовы? Такое себе. У этих людей ни чести, ни совести нет. Были мысли и сбежать. Не без этого. Да только что бы это изменило? Короче, я тогда как раз первый курс закончил. Решил, была-не была, надо к Вове Черному на разговор идти. Трусил, пиздец как сильно. Ну, оно и неудивительно. Пришел я в офис, где Вова с братками своими заседал, на прием напросился. Думал, что погонят сразу, ан-нет. Кивнули только и на стул указали. Мол, жди. Ждать пришлось долго, пока Вова принять меня не соизволил. К слову, выслушать он меня выслушал. Даже не перебивал почти. А потом рассмеялся, когда мою просьбу услышал. А я всего лишь попросил, чтобы отца в покое оставили. Ну и говорит, мол, долг есть долг. Его выплатить надо. А потом подарок царский сделал. Сказал, что большую часть долга прощает. Да вот загвоздочка. Та сумма, что он озвучил, один хуй неподъемной оставалась. Но я хотя бы гарантии получил, что как только выплачу все, он от моей семьи отстанет. Слово дал.
– Тогда ты к Семе попал? – спросила я.
– Позже. Через полгода где-то. Искал любую подработку. Голову ломал, где взять такие деньги, чтобы от Черного откупиться. К счастью, в моей жизни Сема возник. И работа эта. Хотя бы голову поднять удалось. И долг уменьшаться начал. Не бог весть что, но хотя бы так. Ну, утолил я ваш интерес?
– Да уж, – буркнула Лада. – Хоть сценарий пиши и Балабанову неси. К слову, о сценариях… вот и наша фантазерка.
– Чего сразу фантазерка? – проворчала Настя, присаживаясь к нам. Она пихнула улыбнувшегося Сережу и, глотнув вина, обвела всех внимательным взглядом. – А вы чего тут трете?
– Как там в кино это называют? – задумчиво протянула я. – А! Раскрытие персонажей через призму диалога. Точно! Короче, историями своими делимся, кто и как в порно попал.
– Ну, с Половинкиным и так ясно. Его на военной базе создали. Сексуально озабоченный карликовый робот, способный проникнуть в прошлое, чтобы испортить генофонд целой нации, – фыркнула она.
– Ну а ты? – с нажимом спросила Лада. – Тебя-то как сюда занесло? Ты ж патологоанатом будущий, не?
– Истинно так, сестренка, – кивнула Настя. – Трупы меня привлекают больше, чем живые. У трупов говно изо всех дыр лезет, а у живых оно в головах варится и жизнь отравляет. Да и хули. Мертвых я и так почти каждый день вижу, а тут хоть какая-то имитация жизни.
– Угу. Скажи еще, что с детства любила писать всякие стремные истории и грезила карьерой писательницы, – рассмеялась Лада. Однако Настя неожиданно кивнула, обойдясь без привычных ядовитых подколов.
– Типа того. Я ж,