– Стоп. Снято! – крикнул Сема, когда Веня прекратил кончать и обессиленно свалился с парты, на которой, собственно, и исправлял грехи своего выдуманного чада. – Так. Веня пока свободен. Можно принять душ, но лицо не трогать. Отснимем крупные планы. Катерина, тобой займемся сейчас. Таким румянцем грех не воспользоваться.
– Как скажете, – вздохнула актриса, покорно подставив тело под влажные салфетки и заботливые руки мамы Вали. Далее последовал привычный уже процесс съемки крупных планов. Катерина Львовна тряслась, стонала и корчилась от экстаза, словно Веня никуда не уходил, а Олег, буквально прилипнув камерой к ее лицу, фиксировал на пленку каждую эмоцию. Процесс был давно отлажен, и актеры знали, что от них требуется, поэтому проблем не возникло и нужное отсняли быстро. Наши с Марком сцены, где я делаю ему минет, тоже отсняли быстро, потому что все было фикцией, но необходимой деталью для истории, на которой настаивала Настя. Сема со сценаристкой предпочитал не спорить, понимая, что переубедить Настю мог бы только Вилле Вало, если бы тот вдруг оказался на нашей съемочной площадке. Но готичного финна на горизонте не наблюдалось, поэтому требование Насти удовлетворили полностью, отсняв сцену так, как было нужно ей.
Отстрелявшись к трем часам дня, я с чистой совестью отправилась домой, не забыв заехать по пути в магазин за тортиком. В кои-то веки хотелось порадовать маму сладким, которой врач велел не сильно налегать на сладкое. Меж тем тучи уже сгущались над моей бедной головушкой и первым звоночком стали странные лица соседок у подъезда. Конечно, можно задать справедливый вопрос. Неужели бабки с советским воспитанием смотрят порно? Нет, конечно. Зато порно смотрят их дети и внуки, которым тоже провели выделенные линии в квартиры. Правда я не обратила на старух должного внимания. Ну, не поздоровались, ну, процедили сквозь зубы что-то похожее на «шалава», мало ли у пожилых людей заскоков. Но вот презрение, которым сочились их подслеповатые глаза, не заметить было сложно. Хмыкнув, я пожала плечами и зашла в подъезд.
Ну а дома меня уже ждала бледная мама на кухне, гаденько улыбающийся братец и стойки дух валерьянки, не желавший уходить даже в открытое окно. Конечно, сердце предательски екнуло, как всегда и бывает при приближении пиздеца. Только вот я понятия не имела, что случилось, и поэтому, поставив торт на стол, уселась напротив мамы на табуретку. Руки сами собой потянулись за сигаретами, а мама была настолько погружена в свои мысли, что попросту забыла ради приличия хотя бы поворчать.
– Что, умер кто-то? – поинтересовалась я.
– Может, лучше бы и умер, – тоненьким, ломким голосом ответила мама.
– Так! – уставилась я на Петьку. – Ты опять куда-то влез?
– Не-а. А вот ты… да. Зашкварилась, сестренка. По полной.
– Что ты несешь?
– А погнали в комнату. Покажу, – усмехнулся он, делая пригласительный взмах рукой.
– Ладно. Интриганы, блин, – вздохнула я. – Давай, показывай…
И Петька показал. Стоило мне войти в комнату брата, как в глаза сразу же бросился монитор и стоп-кадр. Я в черных чулочках восседаю с перекошенным лицом на внушительном агрегате Марка. Сразу было видно, что творческая искра на братце решила отдохнуть. Стоп-кадр был отвратительным. Никакой эстетики. Правда об эстетике я думала в последнюю очередь.
– Где ты это взял? – тихо спросила я. Братец понял по моим налившимся кровью глазам, что ехидство лучше отложить и ответить коротко и по существу.
– В «Матрасе» лежит.
– Что за матрас? Что это такое?
– Да, так. Чат наш, от провайдера. Там народ пиздит по мелочи. Можно скачать, что хочешь, если человек это в общак вывалил.
– У кого ты это скачал?
– Ща, погодь, – мотнул головой Петька. Он открыл историю загрузок, пролистнул пару страниц вниз и просиял. – Во. AArchipov1704.
– Ебаный Андрюша, – вздохнула я. – Ебаный ты гондон.
– Эт кто? – ухмыльнулся Петька. – Тот, что с елдой здоровой? Не больно было?
– Нахуй проследуй, – перебила я, сопроводив посыл характерным жестом. Мысли в голове сплелись в безумную кашу, напрочь лишив меня возможности мыслить рационально.
– Нехило он тебе на лицо-то накончал, – рассмеялся Петька и, не договорив, вылетел из комнаты, когда я заорала.
– Сука, – озвучила я, адресовав это ругательство и братцу, и монтажеру Андрею, который сознательно или несознательно, но слил фильмы студии в интернет.
Беглый поиск по папке ясно дал понять, что в сети оказалось пять фильмов, где засветились почти все актеры. Причем, судя по счетчику скачиваний, популярен был тот, где фигурировала Лада и Веня в костюме обезьяны. Ругнувшись, я схватила телефон, сигареты и выскочила на балкон, после чего задумалась, кому звонить. Но в итоге решила действовать по порядку.
Сначала позвонила Андрюхе, где роботизированный голос сообщил мне, что абонент не абонент. Вместо голоса Семы сплошные короткие гудки. Судя по всему, режиссеру сейчас было несладко. Ответил мне только Марк, причем после первого же гудка.
– Ты в курсе? – коротко спросил он.
– В курсе. Как и мама с братцем, – ответила я. – Это все Андрюша ебучий!
– Тише, – вздохнул Марк. – С ним связались. Говорит, что случайно фильмы попали в папку, которую он в общий доступ выложил. Сейчас пытается удалить, а телефон отключил, чтобы мы ему не мешали.
– Охуенно придумал. Пока он это удалит, весь город в курсе будет.
– Так и есть, – голос Марка дрожал, но все ж уверенности в нем было побольше, чем в моем. Я готова была рвать и метать. И Марк это прекрасно понимал. – Сейчас главное не истери. То, что случилось, уже случилось. Каков шанс, что все наши знакомые это увидят?
– Ну, бабки с моего подъезда уже в курсе. Должно быть детки с внучками подсуетились. Ладно б там качество говеное было. Но, нет. Видно в мельчайших деталях, как ты меня ебешь, а я постанываю. Одно радует, хит продаж у нас Веня с Ладой.
– Угу. Ладка в комнате отдыха заперлась. С бутылкой водки, – хмыкнул Марк. – Ей сестра позвонила и скандал закатила. Мол, племянник увидел.
– Да в этом блядском «ДомТелеком» весь город сидит, – ругнулась я. – А Веня что?
– Растерян, – честно ответил Марк. – Понятно, что клиенты рано или поздно поймут, что их коллекционные экземпляры в сеть слили. Вот и думает, что делать, как убытки покрывать. Это ж пятно на репутации.
– Наша репутация пошла по пизде и стекла грязной малафьей в сортир, – добавила я. В голосе Марка послышалась улыбка. – Или это его не так волнует?
– Сейчас