— Но зачем?! — недоумевала Алиса.
— Ты хороший человек, — улыбнулся Эдуард. — Поэтому не понимаешь: некоторые делают гадости просто для того, чтобы причинить боль. Давид мне завидовал. С детства. Отец меня выделял — не только потому, что старший, но и потому, что я, по его мнению, более способный. Давид ревновал меня и к отцу, и к маме, с которой у меня намного более тёплые отношения, чем у него. Однако до появления в моей жизни Мариам он не знал, как может меня задеть. Устраивать подлянки в бизнесе — проблема не только для меня, но для всей семьи. Круг общения у нас не был общим — всё-таки Давид меня на пять лет младше. А вот с Мариам у них было много общих знакомых, он этим и воспользовался. Как он мне тогда сказал… «Я не думал, что так хорошо получится».
— Ничего себе… — пробормотала Алиса и непроизвольно сжала руку Эдуарда. — И ты с ним до сих пор общаешься? Или?..
— Общаюсь. По работе и по праздникам. Но не считаю его своим другом, скажем так.
— Понимаю. Я бы тоже не смогла. После такой подлости…
Эдуард прикусил язык — так и хотелось спросить у Алисы: «А ты уверена, что Диана не приложила руку к твоему расставанию с женихом?» — но он промолчал. Понимал, каким будет ответ. И очков в его пользу подобные намёки точно не прибавят. Тем более что истину Эдуард не знал — в отчёте про Диану, который он когда-то собирал, содержались лишь слухи о том давнем инциденте.
Возможно, ничего подобного Диана всё-таки не делала.
Хотя, если бы сделала, Эдуард был бы рад. Немного, но рад. Потому что это помогло бы Алисе избавиться от розовых очков.
И приблизило бы её к нему.
Глава 64. Алиса
Несмотря ни на что, хороший был вечер.
После рассказа Эдуарда о подставе со стороны его брата мы негласно решили больше не говорить ни о чём неприятном, и русло беседы повернуло в другую сторону — мы начали обсуждать различные страны и города, где когда-то побывали. Эдуард оказался тем ещё путешественником! И фотографий в телефоне у него было навалом. В результате я половину вечера любовалась на норвежские фьорды, американские водопады и каньоны, швейцарские горы и бразильские пляжи. Эдуард и дайвингом занимался, и на вертолётах летал, и на парашюте прыгал, и чего только не делал из того, что никогда не делала я — и не только потому, что денег нет, а потому что трусиха и вряд ли решилась бы на подобное. Но после рассказов Эдуарда захотелось попробовать всё и сразу! Даже закрались подлые мыслишки: а если я на самом деле буду с ним встречаться, может, что-нибудь из этого тоже увижу… Но я быстро загнала эти мысли в самый дальний угол. Цыц, козявки! Пока Диана больна Эдуардом — никаких «буду с ним встречаться». Сначала пусть выздоровеет, а там посмотрим.
Да, после сегодняшней прогулки я уже не могла сказать ему твёрдое и однозначное «нет». Потому что мне безумно понравилось просто гулять с ним. Просто разговаривать, смотреть фотки, смеяться над забавными воспоминаниями. И замечать, как деликатно Эдуард старается не забивать всё собой — он, несмотря на то, что наверняка мог бы говорить про то, что видел, бесконечно, задавал вопросы и мне. И с интересом слушал бесхитростные и простые рассказы про поездки с родителями в Карелию, Крым или Анапу.
Но больше всего ему понравился мой монолог про пионерский лагерь. Да, вот где Эдуард, дитя миллионеров, никогда не был! Родители не отправляли его даже в элитный детский лагерь — они либо ездили с ним в отпуск сами, либо отпускали вместе с бабушками-дедушками. Но чтобы на три недели пинком под зад под присмотр вожатых — такого экстрима в его жизни не было.
Эдуард хохотал, когда я рассказывала ему про нашу местную войну с мальчишками — те постоянно то подглядывали, когда мы, девчонки, переодевались, то воровали из женского туалета наше сохнущее бельё и раскидывали его под окнами, то, по классике, мазали всех зубной пастой. Ох уж эта зубная паста! Я так стремилась отомстить обидчикам, что израсходовала на мальчишек весь свой тюбик за неделю. Пришлось побираться у соседок.
В общем, душевно было. Настолько душевно, что я не стала сопротивляться, когда Эдуард повёл меня ещё и в кафе, где мы вполне вкусно и плотно поужинали. Кафе было обычным, со средними ценами, и я решила не переживать из-за того, что за меня платят. С удовольствием слопала даже десерт и захихикала, когда Эдуард с улыбкой сказал:
— Рад, что ты не на диете. Я-то люблю сладкое и всё время страдаю, если мне одному приходится заказывать десерт, а остальные, видите ли, не едят.
— Остальные — это Диана? — подколола его я, но он не поддался. Покачал головой.
— Нет, я в основном сестру имею в виду. Мы с ней, бывает, встречаемся и ходим вместе в кафе. Если она с детьми, то всё хорошо — они тоже берут десерты, но если одна… Я взял как-то шоколадный торт, но Лилит смотрела на меня такими голодными глазами, что я не смог его есть.
Я смеялась, представив эту картину. Хотя, на мой взгляд, у сестры Эдуарда никакого лишнего веса не было. Да, он показал мне фотографии всей своей семьи — и я теперь знала, какие они прекрасные. Только Давид, пожалуй, был слегка похож на кареглазую крысу, но, возможно, мне так казалось просто из-за того, что Эдуард о нём рассказывал. А вот их отец — статный пожилой человек с седыми волосами — и мама — красавица с длинной и густой косой пшеничного оттенка, которую она носила с юности и пока не решалась отрезать и с которой была похожа на Снегурочку, хоть и пожилую, — они очаровали меня целиком и полностью. Да и Лилит от них не отставала — широкие брови вразлёт, смуглая кожа, глаза-вишни, идеальная фигура. И это — после троих детей!
— А ты не хочешь детей? — спросила я у Эдуарда, когда он перечислил мне имена всех своих племянников.
— Теперь хочу, — ответил он, и я уточнила:
— Теперь? В смысле — возраст подошёл?
— Нет. Теперь, когда я встретил тебя.
Я в который раз за сегодняшний день оторопела и не нашлась с ответом.
Но после всего этого, особенно — после его признаний, — я