— Сердце, что? — Непонимающе переспросил я, поднимая глаза на Ольгу.
— Папа, я не знаю что, скорая, вот они приехали, пап, — кричала Роза, заставляя у меня кровь в венах сворачиваться.
— Что случилось? Ты можешь объяснить нормально, — хрипло выдохнул я.
— Пап, я не знаю, я пришла, она лежит, она упала то ли в обморок, то ли как, пап! Она беременна, беременна, — закричала Роза с такой истерикой, что я ощутил, как сердце предательски сжалось.
Беременна Зоя, беременна…
И это значит если приступ, то…
Я быстро отключился, шагнул резко к двери, понимая, что все пошло в жопу, главное вовремя успеть, главное доехать, главное поймать…
— Да и ещё было бы неплохо, если бы твоя благодарность за эти отношения имела хоть какой-то материальный вес, — зло процедила Ольга и, добив меня, продолжила. — Мне кажется, твоему ребёнку не помешает хотя бы новая, а не с рук взятая, кроватка на первый год жизни.
Глава 24
Виктор.
Я медленно перевёл взгляд на Ольгу и вскинул бровь.
— Да ты что, — хрипло выдохнул я и ощутил, как по крови забурлил адреналин, — ты мне сейчас что хочешь сказать, что ты охренеть какая плодовитая и с одного раза в месяц умудрилась понести.
Я остановился, понимая, что время сейчас в большой цене на одной чаше весов у меня стояла женщина, к которой я по факту не испытывал никаких чувств, и она мне говорила про какую-то беременность, а на другой чаше весов у меня лежала Зоя без сознания, с сердечным приступом, беременная.
Мне нахрен все хотелось бросить и ломануться к жене, но вместо этого я должен был стоять и ещё урегулировать этот вопрос.
Ольга сложила руки на груди, вскинула подбородок.
— Да, представляешь, такое бывает, даже когда спишь в гандоне, — сказала она абсолютно не тем голосом, которым привыкла со мной разговаривать, у неё прорезались нервные ноты, больше похожие даже на агрессию.
— Ну, в таком случае ты охренеть какая плодовитая. Что ты даже через гандон умудрилась залететь. Я так понимаю, что тест днк ты отказываться будешь делать. И, соответственно, тянуть решишь до самих родов, правильно?
У Ольги затряслись губы и забегали глаза, я качнулся вперёд.
— Слушай меня сюда, мне плевать, от кого ты беременна и как ты беременна. Анализ будешь делать тогда, когда я скажу. А если вздумаешь противиться, одному Богу известно, что с тобой произойдёт. Я не тот человек, который намерен был уходить из семьи. Я не тот человек, который собирался наплодить кучу бастардов. У меня один ребёнок. Я её безумно люблю, никаких конкурентов у неё не будет. Это раз и два. Если ты уж задумала играть по-взрослому со взрослым дядей, то надо думать всегда о последствиях. А я прекрасно понял, что ты приняла вызов от моей жены, и остаётся только гадать, какое дерьмо ты ей ляпнула.
Оля отшатнулась от меня, но я в этот момент перехватил её за шею и потянул на себя.
— А теперь смотри сюда. То, что ты брюхатая, никакого значения не имеет. Ты один хрен пойдёшь, на аборт, не пойдёшь, так я тебя поволоку. И да, дабы сделать это все более порядочно, цивилизованно, так и быть, сначала будет днк, а уже потом аборт. Если все же ты не сдёрнула мне сейчас клипсу и реально рассказываешь о том, что беременна от меня…
— От тебя. Ты что, думаешь, у меня здесь выводок мужиков, с которыми я сплю?
— Ну, примерно так я и думаю, — оскалился я, понимая, что я не один такой у Ольги был. Это глупо. Она, что она сидела и ждала меня целыми месяцами? Нет, у неё, вероятнее всего, был какой-то постоянный партнёр, но на тот момент, когда я с ней спал, меня это ни капельки не заботило. Я находился в состоянии лютого анабиоза, когда вроде бы и жить хочется, и не понимаешь как и пытаешься хоть какую-то крупицу жизни выловить в потоке. И да, моя вина, что эту крупицу жизни я пошёл ловить где-то в другой стороне от своей супруги, потому что надо было ловить с ней, потому что надо было разговаривать, надо было поднимать эту тему и вообще понять, с чего меня понесло, а меня понесло от вседозволенности, а меня понесло от собственного чувства значимости, такое раздутое эго.
И с этим люди работают.
И ведь такая херня, как порядочность останавливает за шаг до предательства, но, видимо, за столько лет, работая в своей сфере, мне такие слова стали неизвестны, плевать уж на чувства. И, рационально подходя к решению этого вопроса, я понимал, что Ольга сейчас пытается манипулировать.
— Не придумывай здесь, — выдала зло она мне и упёрлась спиной в стену.
— Я не придумываю. Я тебе говорю суровую правду. Такой, какой она будет, если надумаешь форсировать события или как-то менять их. Знай, я не потерплю никакого вмешательства. Ещё хоть один раз коснёшься вопросов моей жены, упаси боже, решишь ей позвонить, я с тебя шкуру спущу, да так спущу, что тебя потом ни один папик не возьмёт на содержание. Если ты считаешь, что ты вовремя легла под нужного мужика и теперь можешь из него верёвки вить, то ты охренеть как ошибаешься. Если ты не отупляла ситуацию того, что мы просто трахаемся, то это твои проблемы.
— А я думала, ты в меня влюблён!
— Так, — оскалился я, наблюдая за этой нелепой попыткой вызвать во мне чувство вины.
— Потому что я тебя любила, потому что я как идиотка тебе верила. Я ждала твоего прихода, смотрела, как преданная собачонка тебе в глаза.
— Угу, вот так значит, ситуацию решила раскрутить, — хмыкнул я, ощущая, что сердце бухало в ребра с такой силой, как будто бы ломало кости.
Выбешивала эта ситуация.
— Ты не маленькая девочка, — хрипло выдохнул я, приближаясь к Ольге. — Ты прекрасно все знала. Я, когда с тобой спал, я тебе не клялся в любви. Я тебе не клялся в верности. Я тебе не клялся в том, что я разведусь с женой и буду с тобой. Ты должна была понимать, что ты всего лишь любовница, заменяемый элемент моей жизни. Захочу сегодня одну, захочу, завтра другую, и я прекрасно поменяю. Но