Несколько дней я не выходила из квартиры, наверное, пришло время немного взять себя в руки и понять, что ситуация не повторится.
Я не знала, кто тот полицейский, но очень надеялась, что Виктор слов на ветер не бросает, по крайней мере, раньше за ним такого не водилось, и сейчас с опаской какой-то я медленно натягивала на себя тёплый спортивный костюм, бросала косые взгляды в окно и, прикусывая губу, раздумывала над тем, что, может быть лучше вообще горнолыжный костюм одеть, ведь все-таки зима, мне простывать нельзя, но взопрев в одних толстых спортивных штанах в квартире, я поняла, что погода все-таки не такая суровая стоит снаружи.
Натянув на себя шапку, спортивную куртку, взяв ключи и заряженный мобильник, я медленно вышла из квартиры и пошла в направлении лифта, а когда он звякнул, то за спиной я услышала шаги.
Резко обернувшись, я наткнулась на лицо хмурого, недовольного соседа напротив.
— Добрый день, Владимир, — с запинкой сказала я испытывая неловкость и запоздалую благодарность к человеку, который оказался рядом в сложный момент.
— Здравствуйте, Зоя Марковна, — произнёс низким рокочущим голосом сосед и, пропустив меня в лифт, зашёл следом, нажал кнопку первого этажа.
На соседе была тяжёлая кожаная толстая куртка с меховым воротником, тоже спортивные штаны, а в руках он держал мобильник. Сведённые на переносице брови не добавляли его лицу какого-то благородства или симпатичности, скорее наоборот, отталкивали. Узкие поджатые губы навевали мысли о том, что этот человек не любит шутить.
— Владимир, я, — стоя позади мужчины, начала тихо и вздохнула.
— Зоя Марковна, не говорите ничего, так бы поступил любой на моём месте, — выдохнул небрежно сосед, и я ощутила в его голосе ноты раздражения.
— Нет, Владимир, я понимаю, что да, так бы поступил любой на вашем месте, но никого другого не было, поэтому так поступили вы. Я очень вам благодарна.
— Зоя Марковна. У меня до сих пор лежит ваша щетка, которой вы расчищаете снег на машине. Так что давайте мы как-то уравновесим эти благодарности и не будем больше вспоминать о том, что у нас в скорой работают безрукие идиоты.
Я прикусила губу и покачала головой.
— Вы так рассуждаете, как будто бы…
— Я так рассуждаю, потому что имею на это полное право. Я на протяжении последних двадцати лет проработал военным врачом, и это надо обладать отсутствием мозга для того, чтобы не понять, сердечный приступ перед ними или нет.
— Ну, знаете…
Владимир резко вскинул голову, развернулся ко мне. Теперь, когда на его лице не было недовольства, а застыло какое-то смирение перед действительностью, он показался мне моложе, чем есть на самом деле.
— Но, знаете, Зоя Марковна, На самом деле я очень рад, что все обошлось, а сейчас я просто по-старчески брюзжу.
Глава 32
Зоя
Я почему-то от этого его «по-старчески брюзжу» захотела засмеяться, но вместо этого я резко опустила глаза и спрятала улыбку.
А Владимир, все-таки прочитав мои эмоции правильно только заметил:
— Да вот так вот, иногда бывает, смотришь на работу молодых специалистов, и шерсть на всех местах становится дымом, а мне ещё казалось, что мой преподаватель в институте был излишне строг, когда брался за линейку и ходил, лупил по столу в анатомичке. Нет, он просто знал, что все вот так и будет, просто кто-то сдаёт экзамены за счёт богатых родителей, а кто-то… А кто-то и не сдаёт эти экзамены. А потом выясняется, что работать в медицине некому. Убрали по последним решениям минздрава все надбавки медсёстрам, сократили младший медперсонал, и в итоге оказываются фельдшерами люди без какого-либо опыта, а ведь это важная работа, ведь важно вовремя уметь среагировать.
Я подозревала, что у Владимира с реакцией все нормально, потому что работать военным врачом, уж какая у него была специализа, я не знала, но это стоило многого.
— Спасибо ещё раз огромное, — тихо произнесла я. И в этот момент двери лифта открылись.
Владимир, прижавшись к боку лифта, махнул рукой, чтобы я вышла вперёд, и я проскользнула мимо него, медленно спустилась по трем ступенькам вниз и мимо консьержки прошла на улицу.
Снег был крупный и медленный, я осмотрела дорожки, присыпанные им, и покачала головой: можно было просто никуда не уходить, а посидеть на детской площадке, либо пройтись вдоль сквера, который разделял наш дом и соседний.
Дверь подъезда закрылась, и тяжёлые шаги прохрустели по снегу.
— А вы не боитесь? Одна после того случая куда-то выбираться?
— Боюсь, — тихо сказала я и засунула руки в карманы. Мобильник лежал в одно из них и неприятно холодил кожу ладоней. — Ну и сидеть на протяжении недели взаперти мне тоже как-то уже надоело.
— Где же ваш супруг? Хоть бы вывел вас на улицу или свозил куда-нибудь.
Опасная тема была затронута, и я, тяжело вздохнув, не решилась никак отреагировать на эту фразу, поэтому Владимир правильно считал эмоцию и предположил сам:
— Понятно все, видимо, не так просто все, как это бывает.
— Наверное, — заметила я и посмотрела в сторону тропки, которая вела к супермаркету. —Ну, чтобы совсем не страшно было, пойду прогуляюсь хотя бы до магазина.
— Давайте составлю компанию, а то у меня очередная порция пельменей кончилась, — тихо сказал Владимир, и первый спустился по ступенькам на тропинку.
Я пожала плечами. Я ничего не теряла, а находиться рядом со знакомым человеком было намного комфортнее, потому что противная язвочка того, что вдруг со мной что-то случится, и я опять не смогу никак отреагировать, продолжала сверлить и сверлить мозг.
— А вы, получается, на пенсии? Да?
— У нас же вредность. Плюс всю жизнь по гарнизонам мотался. Это тоже делает определённые надбавки.
— А сейчас, вы не работаете?
— Я сейчас, скорее всего, просто в долгом отпуске, — выдохнул Владимир и немного сбавил шаг, чтобы я не торопясь бежала за ним.
— Это как это так?
— Это так, что я уже немножко подустал. Тем более с моей специализацией: травматология надо быть достаточно жёстким человеком, а я пока ради профессии ковырялся, все в жизни просрал.
Я замолчала, не зная, как реагировать на такие фразы.
— У вас дочь молодая красавица, умница, а у меня кот, который жрёт сосиски