Ну, в смысле так меня не будет Зои, не будет Розы, не будет малыша. Будут просто три отдельных человека, а не семья.
Наверное поэтому я очень долго и упорно не мог себе внушить то, что все кончилось. У меня сейчас стоит дерьмовый выбор и выбирать надо тот вариант, в котором пострадают все меньше, а не тот, где кто-то выигрывает. Я реально не понимал, что развожусь со своей супругой, и просто, наверное, оттягивал встречу и разговор с ней.
И зря, потому что когда я все-таки спустя несколько дней приехал домой, то застал Зою с каким-то мужиком, которому она придерживала дверь.
Ярость метнулась внутри, мне показалось, что я сейчас дёрнусь следом за этим громилой и наброшусь на него, как зверь, буду рычать, стараться перегрызть глотку, потому что моё тронули, но Зоя стояла, прикусывала губы на холодном ветру. И вот этот её взгляд, такой изучающий, с лёгкой издёвкой «ну что, пойдёшь разбираться, пойдёшь нервы трепать всем», вот он останавливал.
Я остался как заледенелый, стоять возле своей машины, а Зоя, не дождавшись от меня никаких действий, медленно шагнула в подъезд, закрыла за собой дверь.
Я старался дышать полной грудью, чтобы не сорваться и не пуститься следом.
Я давал время.
Для чего, для чего, не знаю, но мне казалось, что если пройдёт какой-то промежуток в двадцать минут, в тридцать, Зоя успокоится и сможет поговорить со мной нормально, а не сейчас на нервах. Она же прекрасно понимает, что я подумал. Она же прочитала это в моих глазах, что моё тронули, а за своё я готов горло разорвать, она же все это прекрасно понимала. Она знала, что ревность у меня взметнулась из самых глубин души. Я давал время, вернулся в машину, сидел, смотрел перед собой, упирался лбом в руль рычать хотелось бросаться непонятно на кого, когда на мобильнике прошло ровно полчаса, я медленно вышел из машины, выдохнул, стараясь хватануть губами ледяной воздух, и направился в сторону подъезда.
У консьержки я остановился.
— Марья Петровна, а с кем это моя супруга сейчас заходила в подъезд?
Консьержка спустила с носа очки и посмотрела на меня как на блаженного.
— Так это ж сосед ваш напротив.
— А, ну я ж все время на работе… И запамятовал.
— Очень хороший мужчина, обстоятельный такой, обходительный, правда, все по командировкам мотается, как я поняла, и сестра у него хорошая. Она мне столько цветов подарила, что все подоконники заняли.
— Да, да, хорошо, хорошо, — медленно произнёс я и, поблагодарив консьержку, направился в сторону лифтов.
Сосед напротив.
Хорошо, я понял.
Стоя внутри кабины, у меня кровь бежала по венам с такой скоростью, что я не знал, как себя сдержать и как себя контролировать, а когда двери лифта разъехались и я, помедлив, остановившись на перепутье, крепко задумался.
Ну и смысл мне сейчас разговаривать с Зоей, чего-то предъявлять ей?
Нет, я этого не хотел.
Сделав резкий поворот влево, в два шага, я преодолел расстояние от лифтов до соседской квартиры.
И звонок у него стоял дурацкий, противная трель.
Открыл мне мужик в спортивном костюме.
— Здравствуйте, Виктор, — протянул я руку и мужик, вскинув бровь, заметил.
— Так знакомы…
— Не думаю. — Без эмоций произнёс я и понял, что передо мной не просто какой-то там сосед. Нет, передо мной взрослый здоровый мужик. У которого, вероятно, есть свои какие-то идеи и планы.
— Владимир, сквозь зубы процедил он и все же пожал мне руку в ответ.
— Я хочу выразить вам свою благодарность за то, что помогли моей супруге с дочерью.
— Да не нужна мне ваша благодарность, — ощетинился сосед, а я провёл изнутри по губе языком, словно бы пересчитывая зубы.
— Ну, для хорошего человека мне её не жалко.
Я вскинул подбородок и свысока смотрел на человека, который явно проявлял интереса больше, чем соседский.
Интерес к моей жене.
Рука медленно скользнула в карман, я вытащил бумажник, отсчитал приличную стопку пятитысячных купюр и качнувшись вперёд, положил деньги на придверной столик.
— А за это можно и выхватить, — произнёс Владимир, а я, убрав бумажник в карман, заметил.
— Нет, считайте, это моя благодарность вам за то, что не прошли мимо, не люблю быть чем-то обязанным.
Владимир нахмурил брови, и я понял сейчас что-то будет.
Глава 37
Виктор
— Бабло забери, — произнёс ещё раз хрипло Владимир, но я, сложив руки на груди, качнул головой.
— Негоже это от хорошего человека благодарность не принимать, — говорил я медленно, растягивал слова и делал перед ними между ними жёсткие паузы.
— А я не за бабло жизнь спасаю. — Выдал мне Владимир, и я пожал плечами.
— Но это уже твоё дело, а моё дело как мужа и отца поблагодарить отзывчивого человека.
Я снова усмехнулся, вскинул бровь, протянул руку, намекая на то, что разговор закончен, но Владимир сцепив челюсти так сильно, что у него по скулам заиграли желваки, отказался пожимать мою ладонь.
Я, хмыкнув, развернувшись, сделал шаг назад.
— Бабки забери.
— Я не буду ничего забирать. Я выразил свою признательность. И на этом все.
Нет, я не выразил свою признательность. Я показал, что я по-прежнему существую, и я по-прежнему глава этой семьи, и он свои шарундулы нахрен подкатывать к моей жене, не имеет права. И да, в этом конкретном случае деньги были не благодарностью, а унижением.
Ну, если он что-то не поймёт, то разговаривать я долго не буду, мне не нужны никакие левые мужики, отирающиеся возле моей семьи.
Позвонив в дверь, я ощутил, как у меня между лопатками словно бы мишень нарисовалась. Да плевать вообще, смелый он такой быкует, стоит.