— Ты меня не заставляешь, — сказал он. — Я сам решил быть с вами, с тобой и с Арчи, потому что вы мои друзья. У меня никогда не было выбора. Я не мог решить, где мне жить, чему учиться, за что сражаться. Но, как только у меня появилась свобода, я выбрал вас.
Акира неловко улыбнулась. В последнее время она напоминала ребенка, который вдруг увидел нечто страшное. Она несколько раз едва не погибла, и только Кайто осознавал, насколько они близки к смерти. Он наконец-то понял, кого напоминает ему Акира с этими распахнутыми глазами, в которых поблескивали слезы обиды и непонимания. Его самого, мальчишку, чью семью перебили серпентские пираты.
— Мне стоило послушать тебя, — грустно улыбнулась Акира. — Не принимать заказ от серпента. Но мне показалось, что это будет что-то важное, что-то, что прославит нас!
Ему стоило ответить что-то привычное. «А я же говорил», «А ты всегда думаешь после того, как делаешь», «А ты не одна на корабле, хоть и капитан, ты обязана к нам прислушиваться!» Кайто смолчал. Обвинения роились в голове, как жалящие пчелы, но ему не хотелось искать виноватых. Нашел уже одного — Криврина. Едва не отрубил ему голову. И все напрасно.
— Да уж, в историю мы точно попали, — негромко пробормотал Кайто, — как ты и хотела.
С самого начала Акира грезила славой. Ее не волновали деньги, которые они получали за заказы, потому что, подозревал Кайто, состояние Акиры гораздо больше, чем человек может заработать за жизнь. Она могла позволить себе и гору милого пестрого хлама, и халаты из дорогого натурального шелка, и корабль… Она желала только славы. Вспоминала истории об известных пиратах, даже о клятом Криврине, и улыбалась.
— Это была моя мечта, — прошептала Акира. — Знаешь, почему наш корабль так называется?
Кайто покачал головой:
— Из-за сказок? Лисица — это ведь кицунэ.
— Не совсем, но… Говорят, когда-то была знаменитая пиратка, Красная Лисица, — воодушевленно рассказывала Акира, и лицо ее снова осветилось прежней радостью, надеждой. — Я в детстве читала книги о ней и не могла поверить, что она когда-то существовала. Была реальна, как ты или я. И теперь она превратилась в историю, а о ее биографии пишут книги. Наверняка в них тонна вымысла, я не настолько наивна, — вынужденно усмехнулась Акира. — Но… Я стала мечтать о том, чтобы обо мне все узнали.
— Там, где ты росла, сложно было выделиться? Чем-то, кроме побега и пиратства?
Весьма смутно он представлял жизнь богачей, та всегда была далекой. Будущим солдатам не рассказывали ни о легендарных пиратках, ни о том, какие пиры устраивают в столице, в Драконьем дворце, что скрыт в самом сердце системы Аматерасу. Глядя на Акиру, прекрасную, хрупкую, как фарфоровая кукла, наивную, как дитя, только что родившееся из персика, Кайто легко мог представить ее одной из многочисленных дочерей какого-нибудь дворянина. Красивым цветком, что рос на тихой планете, до которой никогда не долетали отзвуки войн.
Дочь богатой семьи, она могла бы прославиться только тем, что удачно вышла замуж. Акира явно не этого хотела от жизни, иначе искала бы не авантюрные заказы и не опасности, скрытые на заброшенных планетах. Кайто слышал, как там все устроено, в этом хваленом высшем обществе: почет получает перворожденный наследник. Младшие отпрыски, пятые и десятые сыновья, нередко шли в армию, чтобы завоевать там славу… Они получали только смерть, что уравновешивала их с безродными щенками вроде Кайто.
— Значит, ты хотела стать героиней легенд, поэтому и сбежала из дома? — помимо воли улыбнулся Кайто. — Мечта не хуже других.
Он не знал, о чем мечтает. До сих пор не знал.
— Я сбежала, чтобы стать собой, — ответила Акира. — Чтобы перестать быть чьей-то тенью. А уже потом… да, я планировала стать самой известной пираткой в галактике! — заявила она, гордо вскинув голову.
6. Что таится под землей
— С добрым утром, самурай, — ехидно прошипел Криврин, отведя руку с клинком от своего горла. — Радары что-то засекли, нам пора на разведку.
Он разбудил Кайто, наклонившись над ним, и тот механически выщелкнул меч. Испугался. Не хотел признаваться, что Криврин застал его врасплох. Кайто всегда был чуток из-за военных имплантов, поэтому даже на космическом корабле осознавал его медленный ход, но… ночь, проведенная на земле, в спокойствии, убаюкала его и погрузила в сладкий, детский сон. Слава всем выдуманным богам, без сновидений.
— Они идут к нам?
— Пока что нет. Собирайся, мало времени.
Тело двигалось само: уж срочно одеваться Кайто приучили. Но никуда Кайто с серпентом идти не собирался. Тем более — подчиняться ему. Оглянувшись, заметил, что Акира еще спала, ее Криврин пожалел и решил не тревожить, а Арчи снаружи палатки возилась с лазерной пушкой, которую они сняли с «Тиамат» на всякий случай. Настоящий механик всегда найдет, что подкрутить, что проверить, что улучшить. Она отвлеклась от энергоблоков пушки, сухо кивнула — подтверждая, что и правда уловила какой-то сигнал.
— Готовлю корабль к резкому взлету, если что, — сказала Арчи, посмотрев на Кайто. Когда нужно было, она умела стать серьезной, и даже Криврин с уважением покачал головой.
— Как думаете, они могли нас заметить?
Кто такие «они», Кайто пока решил не выяснять, а ведь кандидатов было много. Видящие, серпенты, имперцы. Полный набор. Куда важнее то, что за ними последовали на мертвый мир, который Криврин называл безопасным, а это уже заставляло сомневаться в словах ящера… Нехорошее предчувствие поселилось в груди. Если это ловушка…
— Они точно должны были видеть «Тиамат», если не слепые, — фыркнула Арчи. — Сложно пропустить линкор. Но «Смех»… вряд ли, сверху мы прикрыты маскирующей сеткой, а ментальные программы госпожи капитана нас хорошо прячут. Правда, если кто-то из них засядет с биноклем во-он на той горке… мы будем как на ладони.
— Понял тебя, — усмехнулся Кайто. — Тогда нам стоит найти их раньше, чем они нас.
Криврин и Гадюка, собираясь, были немногословны. Тяжелый тесак серпента вызывал у Кайто неприятное тянущее чувство в груди, он помнил, как его клинки встретились с этим мечом. Безоружная на первый взгляд Гадюка определенно была смертоноснее. Кому, как не Кайто, знать про опасность боевых киборгов… Он пропустил Криврина вперед: это его херова планета, он лучше знает разбомбленную местность, а если впереди