Раненных и обессиленных добивали, разрубали тела на куски, отрезали носы и уши, превращая лица в кровавую кашу…
Одна жестокость умножалась на другую. Точно буквы были написаны кровавой вязью.
Йотун прервал чтение, подытожив:
– Вот так случился перелом… У людей нашлись довольно талантливые маги и, главное, тот, кто объединил разрозненные отряды в хорошо организованную армию… А поскольку мы были ослаблены междоусобицей, то несколько жемчужин выпали из королевской короны. Потом позже тролли вернули себе часть территорий, снова потеряли… – Он усмехнулся и добавил: – Ты когда-нибудь слышала выражение: «история старается вернуться»? Так вот, будет весьма забавно, если тролли вернут земли из-за того, что люди ослабеют, переубивав друг друга.
Несколько мгновений я обдумывала прочитанное и объяснения Йотуна.
Он смотрел на меня и наконец спросил:
– Такое выражение у тебя появляется, когда ты с чем-то не согласна. Скорее всего вам рассказывают, как ваш король явил чудеса хитрости, а его воины настоящий героизм и сразили проклятых троллей.
– Нет, – покачала я головой. – Хотя это тоже… ты прав… мы учим имена всех великих королей-победителей.
Я выдержала его насмешливый взгляд.
– Но… ты же хочешь сказать «но»…
Мне было ясно, что, ступив на скользкую дорожку беседы, с нее будет непросто сойти.
– Но есть еще другая версия.
– Давай, удиви меня, – подбодрил Йотун.
– Ты ее знаешь… – осторожно сказала я. – В нее верит королева Ория. Победа стала возможна, когда люди заполучили магию троллей.
– Вот только у людей уже была магия. И более того, если принять на веру дикую мысль, что у троллей «украли магию», как объяснить, что она все еще у нас?
Йотун помолчал и саркастически усмехнулся:
– А, да… важная часть этой версии – артефакт, некий волшебный камень. Который никто не видел… о котором ничего не известно ни одному серьезному тролльему магу. Более того, о нем не упоминается ни в одном надежном источнике, при том, что ты можешь найти описания разных магических вещиц и кристаллов, как человеческих, так и тролльих.
– Бальтазар Тосса тоже в это не верит, – задумчиво подтвердила я.
Я закрыла книгу и погладила переплет подушечкой указательного пальца, принялась водить по выдавленному на коже названию.
– Я видела… тот камень, который Ория принимает за элстин, и еще куча народу тоже видела. Его носил на шее Захария Ламми, который сейчас является верховным магом «диких земель» Даригона. Знаешь, чем Захария занимался, когда был в Миравингии?
Йотун слушал, не перебивая, поэтому я ответила:
– Он возглавлял Башни Пепла, но еще… «отправлялся по грибы», очень ловко находил тех, в ком зажглась искра, но они не пришли к магам сами. Странно, правда?
– Что же здесь странного?
– А то, что потом в Даригоне он… не знаю… это сложно объяснить, но он как будто просто назначал людей на роль магов, и у тех появлялась сила, или же слабая магия усиливалась.
– Хорошо, – кивнул Йотун. – Расскажи мне эту историю. Хочу услышать, как тролли потеряли магию, утратив волшебный камень. Ну же… Только одно условие: говори только то, в чем уверена.
Я постаралась не обращать внимание на его снисходительный тон.
– От Белого замка через туманы можно попасть в лес.
Йотун склонил голову набок.
– Лес не обычный. Очень старый. Земля покрыта мхом, и этот мох укутывает деревья. Лес как будто спит, но если его потревожить, как это сделали ведьмы, то появляются призраки. Тролли, люди…
– Когда я сказал «уверена», я имел в виду, что…
– Да, я поняла. Я их видела. Призраков.
Йотун вздохнул и кивнул.
– Тогда продолжай.
– Ведьмы спрашивали у призраков, кто украл «элстин», один из них назвал имя – Кода. Он стал верховным магом… когда-то давно… я не знаю. Так вот… семья Ламми победила семью Кода. Так к Захарии перешел его медальон с камнем.
– Что-то еще?
Я потерла лоб, вспоминая…
– Они заморозили лес, чтобы успокоить призраков… Все деревья покрылись инеем.
– С твоим появлением, Мальта, моя жизнь стала гораздо интереснее… столько нового я узнал о магии.
Йотун забрал книгу у меня из рук.
Мой взгляд встретился с его, и к щекам прилила краска.
Я стыдилась заглянуть в свое сердце, боясь обнаружить в нем новые чувства. Нет я не перестала любить Мадса и теперь задавалась вопросом: возможно ли любить двух мужчин одновременно? Разум твердил о том, что это неправильно, нарушает все нормы морали, и не так меня воспитывала мать… но не слишком-то получалось к нему прислушиваться.
А привязанность к Йотуну крепла с каждым днем. Проведя рядом с троллем довольно много времени, я прониклась к нему уважением, восхищалась его смелостью и находила большое удовольствие в разговорах с ним… Я боялась силы тех желаний, которые он пробудил во мне тогда, в лесу, на охоте. И теперь меня затягивало все глубже и глубже в этот омут.
Меня беспокоило, с какой легкостью я раз за разом изменяла собственным словам, начиная с момента, когда обещала, что не стану его любовницей…
Но здесь, в самом сердце тролльих земель, отделенных от Миравингии туманами… кто мог бы осудить меня за связь с троллем? Кто мог бы помешать?
Я решила простить себе собственную слабость и позволить этим вспышкам счастья захватывать меня целиком.
Поэтому я шагнула в его объятия, обвила рукой шею и выдохнула его имя, а потом, повинуясь внезапному порыву, коснулась его уха…
Йотун вздрогнул и перехватил мою руку, в его глазах мелькнуло удивление пополам со смущением.
Я была озадачена его реакцией.
– Это было… неподобающе, – тихо сказал Йотун.
На мой взгляд, прикосновение к ушам никак нельзя было назвать откровенной лаской, а если учесть, что часть времени мы с Йотуном проводили в компании друг друга без одежды…
– Но почему?
– Мальта… – прозвучало несколько укоризненно.
Он подхватил меня под бедра и посадил на стол, попутно задирая подол моего платья, чтобы оказаться как можно ближе.
– Ты понимаешь, как себя ведешь? – спросил Йотун, глядя мне в глаза, и сам же ответил: – Очевидно, что нет.
Вид смущенного, даже шокированного тролля задел какие-то глубинные струны: мне было приятно вызвать в нем столь сильный отклик. Тем более, несмотря на деланное возмущение, не слишком-то он протестовал.
Я решилась немедленно проверить свою догадку.
– То есть мне больше так не делать? – с этими словами я вновь осторожно коснулась заостренного кончика уха и провела вниз к мочке.
На этот раз Йотун не стал меня останавливать. Ему не было неприятно… Как и равнодушным он не остался.
– Мальта, – выдохнул он, прокатив «аль» на языке, точно карамель.
– Мне