– Но ведь арестовать-то арестовали? – ехидно заметила Анна Демидовна.
Жигалов тяжело вздохнул, встал с кровати и заметался по комнате, принялся швырять вещи в чемодан и рассуждать вслух:
– Это ж в Минск ехать, с рапортом. А к кому я пойду? А вот к Родоченко пойду, он мне за тот конфискат еще должен… А чего Родоченко? Климов-то, поди, в кутузке, это к начальнику райцентра идти надо… А чего я ему скажу? Ладно, как-нибудь… Погодите. Анна Демидовна, а Губаревич-то где?
– Дома сидит… Ну в доме у Демьяна, в смысле. Мать-то его того, пьет. Вот он ко мне и прибежал жаловаться.
– Пускай сидит и носу на улицу не кажет, а то… – Жигалов понизил голос и с явной неловкостью произнес: – А то у вас, кажется, черти завелись.
Анна Демидовна нервно сглотнула, глядя в глаза майора, который, кажется, искренне верил в сказанное. Выглядел Жигалов еще более сумасшедшим, чем Демьян, когда рассказывал про свои заговоры на синие камни подаренного украшения. Она зачем-то коснулась висевшего на шее кулона.
– Какие черти, вы чего, Элем Глебович?
– Да самые натуральные черти в вашем Задорье обитают! Я за прошлую ночь чуть в Бога не уверовал, мать вашу! Под пулями да снарядами, честное пионерское, и не молился даже, а тут… А меня ж самого теперь посадят, поди, я ж трупу башку отстрелил и хлев сжег! А труп говорящий был! Ох, надо ж еще с клуба труповозку вызвать на Остапа… как его там?
– Какого трупа, какую труповозку?
– Обыкновенную, которая покойников возит! – рявкнул майор, с трудом закрывая защелку разбухшего чемодана. – Труп зоотехника в поле лежит.
– Зоотехника? – ахнула учительница. – Полищука, в смысле? Так он погиб?
– Его самого! Застрелился ночью… А потом я его застрелил… А, неважно! Ладно, Анна Демидовна, миленькая, могу я вам довериться?
Жигалов присел на корточки перед учительницей, положил ей на плечи широкие ладони, глянул так, что она обмякла вся под его безумным взглядом.
– Не знаю… Думаю, да… А в чем?
– Приглядите за Губаревичем, чтоб никуда не совался, – вот вам задача от государства, от партии и Родины, Анна Демидовна, родной вы мой товарищ. Мне надобно в Минск смотаться, чтоб Климова в лагеря не упекли. Глядишь, коли оправдаюсь и сам на зону не уеду, то вашего знахаря спасу. А без него вам, пожалуй, теперь тяжко придется…
– С чем тяжко-то?
– С чертовщиной вашей!
Жигалов вскочил и поволок чемодан на улицу, ударил углом о порог и некрасиво выматерился. Пистолет болтался в расстегнутой кобуре, норовя вывалиться наружу.
– А как вы уедете? – крикнула вслед учительница. – Автобус-то в среду!
– У председателя его «запорожец» экспроприирую! Вы, главное, держитесь тут! День-два, и я вернусь, обещаю! Не теряйте из виду! – И Жигалов исчез – убежал со своим чемоданом в сторону клуба, где был припаркован автомобиль Макара Саныча. Вскоре там рыкнул мотор, и машина унеслась в сторону минской трассы.
Анна Демидовна осталась одна, в полнейшей растерянности. Спрятала платочек и вновь потеребила кулон – тот переливался синими отблесками в свете падавшего из окна утреннего солнца, отбрасывал блики на лицо и стены комнаты. Уж точно не подобного приема ожидала учительница, когда шла в ярости домой к гэбисту, готовая рвать и метать из-за Демьяна.
– Сдурел он, что ли?.. – пробормотала Анна Демидовна, вставая. – Все они, что ли, сдурели?
Дома учительница собрала все, что есть съестного по соседям – сама она питалась как птичка. Понесла к избе знатка блюдо с драниками, куском пирога и сметаной. По дороге встретился задумчивый Макар Саныч – и. о. председателя озадаченно чесал лысину.
– Анна Демидовна, добры дзень! Вы, мабыть, бачили, куда мой автомобиль делся? Все в толк взять не могу – вчерась же у клуба оставлял. Мальчишки, шо ль, угнали?
– Машину Элем Глебович экспроприировал, – равнодушно ответила учительница, проходя мимо.
– Экс…про… шо? Гэта як? Жигалов? На кой она ему? Куда?
– Для государственных нужд. Вы у клуба ждите – скоро труповозка приедет.
– Якая труповозка?
– Которая покойников возит.
Макар Саныч растерянно уставился ей в спину. Анна Демидовна миновала клуб, свернула на перекрестке к крайней хате Задорья – то бишь к дому знатка. Там, за околицей, уже начинался лес, где постоянно пропадали Демьян с учеником. Подумав об этом и о странном поведении Жигалова, Анна поежилась. Черти, нечисть, заговоры всякие… Слишком часто она в последнее время о таких вещах слышит. Будто и впрямь творится в деревне что-то нечистое. У плетня учительница услышала голоса и надрывный лай Полкана.
– Максимка-а-а! – опасливо позвала Анна Демидовна.
– Полкан, фу! Свои гэта! – ругался Максимка, но пес все никак не унимался. Облаивал он заплаканную и неопрятную бабу лет этак от тридцати до пятидесяти. «Колхозница, наверное» – подумала учительница.
– Ну и чудище у вас в будке… Здравствуйте.
Женщина шмыгнула носом, но даже не повернулась. Максимка, судя по всему, неумело пытался ее утешать.
– Вы не палохайтесь так… Да шо ж такое с гэтым псом! Бачите, Анна Демидовна, вот, гостью даже на порог не пускает! Наказание с ним… А вы, Нина Павловна, не сумлевайтесь, я его пошукаю! Я ж, почитай, зна́ток ужо!
– Кого поищешь, Максим? – поинтересовалась Анна Демидовна.
– Та дитенок пропал, – ученик знатка, как бы храбрясь перед визитершей, помахал какой-то измятой тетрадкой. – Вона, у мине тут все зачины записаны, все как надо, по науке…
– А Демьян Рыгорыч скоро буде? – всхлипнув, спросила Нина Павловна. – Можно его попросить?
– Та нескоро, в том-то и беда.
– Вас Ниной Павловной зовут? – поинтересовалась учительница, ставя еду на чурбак у плетня и протягивая женщине носовой платок. – Вот, возьмите, он чистый.
– Дзякую… Агась, Нина Павловна, Ивашкевичи мы… С десятого дому.
– А раз ребенок пропал, почему в милицию не обратились?
– Обратилася, а толку? С них, ментов, як с козла молока – участковый вон с райцентра как раз приехал, побег в лес, пошукал малясь да вернулся, завтре, грит, кинолога запрошу из города, соберем поисковый отряд, будем народ на вашу девчонку поднимать… Дык то когда буде? Сам-то боится в лес ходить, бестолочь в фуражке. И в соседней вёске, грит, тоже вчерась дитенок пропал… Ой не к добру гэта усе, сердцем чую… – Визитерша тяжело задышала, явно собираясь разреветься вновь.
– Так, спокойствие! – скомандовала Анна Демидовна. – А может, самим поискать?
– Дык шукают уж, мужик мой да племянник старшой, остальных разве дозовешься – кто в колхозе, кто в райцентре. А зна́ток-то, знамо, раз корову может сыскать, он и доню мою найдет. Вона, гэтого в