В такой ситуации об окружении Гдова не могло быть и речи. В том месте, откуда шведы намеревались начать атаку, они лишь возвели укрепление, где разместили солдат полка Коброна и артиллерию. Кавалерия, как выяснилось позже, разбила лагерь на слишком большом расстоянии от укрепления.
В своем донесении Делагарди от 26 августа герцог сообщил, что днем из Ивангорода прибыла осадная артиллерия в сопровождении 124 пехотинцев. Герцог хотел в ночь с 26 на 27 августа произвести приступ к воротам города при поддержке орудийного огня. Вместе с тем его беспокоили сведения, полученные от пленного, о посылке псковичами отряда в 1500 воинов на помощь Гдову. Герцог надеялся взять город до прибытия отряда из Пскова. Вместе с тем он попросил у Делагарди подкреплений [304].
Судя по книге Видекинда, планы изменились. Артиллерийский обстрел начался 28 августа. Довольно большая брешь в крепостной стене была пробита сравнительно быстро. Однако по нерадению некоторых караульных штурм был перенесен на следующий день. Таким образом, шведы упустили подходящий момент для стремительного штурма, дав русским время подготовиться к контратаке. На помощь гарнизону подошли 600 воинов из Пскова, которые атаковали шведское укрепление с тыла. В это же время гарнизон совершил вылазку. Солдаты полка Коброна были выбиты из укрепления и, потеряв две сотни человек, бросились в бегство, бросив артиллерию. Кавалерия не успела вступить в бой из-за неправильно выбранного лагеря и отсутствия разведки. Герцогу Генриху ничего не оставалось, как отступить вслед за пехотой. Остатки его отряда постепенно собрались под Нарвой и Ивангородом. Потери составили 300 солдат полка Коброна и большое количество новгородцев [305].
Псковская летопись уточняет, что псковичи тайно пробрались в город, а на следующий день атаковали шведов: «И послаша изо Пскова ратных людей на испоручение, и в город невидимо придоша, на утрие воссташа и иных много и изыдоша на поганых немец всех избиша, елицы быша у наряду, и наряд поимаша…» [306]
Неудача в Гдове, по единодушному мнению современников, была вызвана некомпетентностью герцога Саксен-Лауэнбургского. Ему своевременно сообщили о прибытии подкрепления из Пскова, но герцог проигнорировал это известие и не принял мер.
Сообщение о неудаче под Гдовом дошло до Делагарди в тот момент, когда ему пришлось прорвать осаду Тихвина. Таким образом, шведы потерпели поражения на обоих флангах. Ситуация теперь была такова, что, принимая во внимание численность солдат на тот момент (большая часть подкреплений недавно прибыла из Швеции), а также их состояние, Делагарди не смог возобновить осаду Гдова, используя только имеющиеся силы. Уже в начале июля он предупредил Горна, что во время своего пребывания в Швеции ему следует подчеркнуть в беседах с Густавом Адольфом, насколько важно прислать подкрепления, необходимые для осады Гдова. Теперь он снова обратил на это внимание. Делагарди опасался, что русские, воодушевленные недавними победами, могут попытаться атаковать на Новгород. В письме королю от 17 сентября он ясно заявил: «Учитывая, что коварные русские казаки собираются в разных местах с целью, я полагаю, напасть на нас здесь, в Новгороде, я полагаю, что настало время, чтобы солдаты, которых мы ждем из Швеции, приехали сюда как можно скорее, чтобы, пока позволяют обстоятельства и время года, они могли выйти в поле и что-нибудь сделать». Русские начали укрепляться у Старой Руссы. Здесь, рядом с укрепленным монастырем, разместился в лагере отряд из 1000 казаков. Делагарди вызвал Ханда и Бойе и приказал им изгнать казаков из монастыря. Казаки были вытеснены из своего лагеря, понеся большие потери [307].
Хотя Новгороду непосредственной угрозы не было, Делагарди беспокоило отсутствие старших офицеров, которые могли бы обуздать недисциплинированные войска. Солдаты не получили достаточного жалованья и обмундирования на зиму, поэтому он опасался, что мятеж, подобный тому, что произошел в 1610 г., может повториться. Особенно его беспокоило отсутствие Горна, который в начале сентября покинул Финляндию и отправился в Нарву, чтобы по приказу короля дождаться прибытия подкреплений.
В свою очередь, в письме от 21 сентября Горн ожидал от Делагарди решения вопроса о том, будет ли возобновлена осада Гдова или нет. В последнем случае он предлагал направить в Гдов отряд в 1000 человек, который понадобится ему при сборе «ежегодной дани» с крепостей, расположенных в северо-западной России: Копорья, Яма и Ивангорода. В соответствии с приказом он обещал отправить в Новгород свой эскадрон. Через два дня Горн сообщил, что его эскадрон отправится в тот же день, но ливонский эскадрон Маурица Врангеля и финский эскадрон Улофа Якобссона должны остаться в районе Гдова, чтобы обеспечить вывоз зерна из «Сомерской области». Пехота, присланная из Швеции, – полки Рутерфорда и Крууса – по сообщениям, уже прибыла в Ревель. Как только он убедился, что эти войска действительно идут из Ревеля, он не стал дожидаться их прибытия, а намеревался сразу же отправиться в Новгород. Однако отъезд был отложен.
Второе письмо Горна было ответом на письмо Делагарди, в котором тот четко заявил, что хочет дать герцогу Саксен-Лауэнбургскому шанс исправить свою ошибку и поэтому поручает ему снова атаковать Гдов. Горну это не понравилось, потому что, по его мнению, герцог «молод и беспечен» и позволяет себе руководствоваться слугами, «благодаря которым у него такая плохая репутация со всеми». Горн считал, что будет лучше, «если герцог сначала проявит себя в поле, только тогда мы доверим ему пушки и людей, иначе мы можем их потерять». Из-за этих сомнений Горн остался и принял на себя фактическое командование новой операцией в Гдове. Таким образом, герцог стал «свадебным генералом» [308].
Отряд герцога Генриха и прибывшее в Нарву подкрепление (пехота) могли сразу же принять участие в осаде Гдова. Представляется вполне вероятным, что во время этой второй операции войска были организованы так же, как и раньше. Отряд герцога состоял из 3 эскадронов (711 человек) и 5 рот полка Коброна (577 человек). В состав кавалерии входили также два ранее упомянутых эскадрона Врангеля и Улофа Якобссона, которые были отправлены в Гдов. А так как второй из них к концу операции насчитывал 192 человека, то оба эскадрона должны были насчитывать около 300 человек. В общей сложности отряд насчитывал 800—1000 всадников и