Разведчики мчались по гребню холма.
Начальник подозвал к себе бойцов и объяснил им, что надо делать. Они должны внезапно выскочить на конях из-за деревьев, пронестись быстро по гребню холма — так, чтобы неприятель их увидел, и скрыться в лесу. А потом они должны вернуться на прежнее место. Но возвращаться надо уже другой дорогой, прячась за холмом, так чтобы неприятель не мог их заметить. А вернувшись, снова мчаться через холм.
Так и сделали. Во весь опор пронеслись бойцы по холму и сразу же исчезли в лесу. Потом тайком вернулись назад. Потом опять мчались через пригорок и опять тайком возвращались назад. Короче говоря, сорок раз подряд пронеслись они на своих конях из одной части леса в другую.
Белогвардейцы не догадывались, что через холм скачут всё одни и те же бойцы. Им казалось — это подходят новые и новые отряды нашей конницы. И вместо того, чтобы, не теряя времени, броситься сразу же на наш маленький разъезд, они стали раздумывать и выжидать.
А пока они думали, ждали да считали скакавших через холм всадников, успел подойти весь наш полк. С двух сторон бросились наши бойцы на белогвардейцев, одних перебили, а других взяли в плен.
ХИТРОСТЬ СПАРТАКА
Жил две тысячи лет назад в Риме сильный и смелый человек, по имени Спартак. Он был рабом-гладиатором. Вместе с семьюдесятью своими товарищами он поднял восстание против власти Рима.
Ночью повел Спартак восставших гладиаторов за город, в горы. Они прошли через оливковые рощи и виноградники, миновали дубовые леса. Все выше и выше вел их Спартак. Здесь ужение было людей, разве донесется откуда-то дудка пастуха, далекое блеянье овец и коз. У вершины горы, на крутом! утесе, нависшем над пропастью, Спартак остановился.
— Здесь, — сказал он, — мы разобьем наш лагерь!
На другой день пришел римский отряд, посланный усмирить восставших рабов. И тут-то стало ясно, как умно выбрал Спартак место для лагеря. Римских солдат было много, они были хорошо вооружены. И все же сделать они ничего не могли: пока они карабкались наверх по круче, безоружные гладиаторы забрасывали их сверху большими камнями.
Римские солдаты ничего не могли сделать с гладиаторами.
Римские солдаты бежали, побросав оружие, и гладиаторы подобрали это оружие.
Пока в Риме набирали под начальством полководца Глабра новое войско, отряд Спартака успел — усилиться и вырасти: со всех сторон, из городов и поместий, стекались к Спартаку восставшие рабы.
Наконец Глабр со своим войском подошел к лагерю Спартака.
Глабр был старый, опытный полководец. Хотя у него было и вдвое больше бойцов, чем у Спартака, все же он не стал штурмовать лагерь Спартака. Вместо этого он стал со своими войсками у подножия горы. Это было хитро придумано: сюда выходила единственная, узкая и крутая, тропинка, по которой могли спуститься гладиаторы с горы. Пока они шли бы узкой колонной, Глабр атаковал бы их со всех сторон сразу. И, конечно, ни один из гладиаторов не спасся бы.
Спокойно ожидал Глабр, когда голод и жажда заставят гладиаторов покинуть утес и попасть в приготовленную им ловушку.
Но Спартак перехитрил Глабра.
Спартак приказал своим бойцам набрать как можно больше виноградных лоз. Всю ночь восставшие рабы не спали. Одни из них собирали растущие кругом лозы дикого винограда, другие по приказу Спартака плели из этих лоз длинную гибкую лестницу. Под утро ее спустили с утеса в пропасть, она достала до дна. Качалась и скрипела лестница, когда Спартак первым стал спускаться по ней. Казалось — вот-вот она оборвется. Но она выдержала. По этой-то узкой лестнице и спустились вниз ночью все рабы. Внезапно напали они на римское войско с тылу и перебили его.
Когда в Риме узнали об этой новой победе Спартака, навстречу ему послали целый легион — восемь тысяч солдат — под начальством Вариния.
Оба войска сошлись под вечер. Начинать бой было уже поздно. Вариний расположился лагерем, неподалеку от него разбил свой лагерь Спартак. В обоих лагерях разожгли костры, выставили часовых. Зорко всматривались часовые в темноту, стараясь разглядеть, что делается в неприятельском лагере.
С восходом солнца должен был разгореться бой.
Но Спартак перехитрил и Вариния.
Ночью Спартак обошел сам весь свой лагерь и тихонько снял с постов всех часовых. Вместо них он поставил тела убитых, подперев их воткнутыми в землю лопатами, так что издали нельзя было заметить подмены. Потом Спартак бесшумно вывел из лагеря все свое войско, оставив в пустом лагере только трубача. И пока трубач, обходя палатки, громко трубил, как будто в лагере шли приготовления к утреннему бою, в это время гладиаторы крались в темноте к римскому лагерю.
Во внезапно начавшейся битве Спартак наголову разбил Вариния. Сам Вариний еле спасся, и Спартак захватил его коня.
Много побед еще одержал Спартак над римскими войсками. И каждый раз он побеждал не потому, что его войско было больше, чем у противника, — наоборот, оно было меньше, — а потому, что Спартак действовал искусно и хитро, нападал тогда, когда враг этого не ожидал.
В ПОЛЕВОМ КАРАУЛЕ
— Как стать наблюдательным? — спросили мы старого, опытного командира, носившего на груди медаль «Двадцать лет Красной армии». — Как научиться замечать врага, а самому оставаться незаметным?
Вместо ответа, командир нам рассказал три случая из своей жизни.
Вот первый случай.
— В Красную армию я поступил еще совсем молодым парнишкой в начале гражданской войны. Стрелять я умел, и потому меня вместе с другими сразу же отправили на фронт. Время было такое, что учить военной науке было некогда, — решили, что мы всё, что надо, узнаем в походе.
Помню, как однажды меня, совсем еще неопытного бойца, послали на ночь вместе со старшими товарищами в полевой караул.
Было нас в карауле семь бойцов. Мы должны были охранять отдыхающий красноармейский отряд: следить, чтобы к нему, воспользовавшись ночной темнотой, не подошли внезапно белые.
Расположились мы на опушке леса. Один старый боец назначен был часовым, а я к нему подчаском, то есть помощником. Остальные пятеро расположились поодаль.
Пришли мы поздно — уже совсем темно было.
На пригорке двое белых стоят...
Вот стоим мы вдвоем на опушке леса, спрятавшись за кустами, и глядим во все стороны, нет ли где неприятеля. Перед нами — поляна. На пригорке чуть виднеется какая-то постройка;