— Я за дровами хотел сходить в сарай, но раз ты приехала, садись скорее, у меня все горячее… — я стянул с Иры синюю форменную куртку, скинул свою «кожанку» и потянулся к сковороде… Вот такой я теперь домохозяин. Готовлю, бегаю по магазинам и думаю, думаю, думаю.
— Слушай, давно хотел у тебя спросить… — я налил девушке в большую керамическую кружку свежезаваренного чаю, сел напротив и принялся умильно наблюдать, как оголодавший доктор обмазывает ломтики вареной картошки в густой мясной подливе… Тьфу, ну совсем в домохозяйку превратился, только фартука с розами не хватает…
— Ммм? — Ира ухватила кусок мяса с вилки белыми зубами и вопросительно уставилась на меня.
— Помнишь я предлагал тебе уйти со «скорой» и заняться частной практикой?
— И?
— Что «и»? Ты подумала?
— Паша, а о чем думать? Ты мне что, клинику купишь?
— Ну, клинику не куплю, конечно…- я пожал плечами: — Но, к примеру, японскую или немецкую машинку «скорой помощи» выписать из-за границы смогу. Или аппарат «УЗИ», к примеру, наверное, БУ, но рабочий.
— Забавно…- Ира отставила в сторону кружку: — И что, по-твоему, мне делать с машиной «скорой помощи»?
— Ну, вообще-то, кто из нас врач? У меня дальше, чем погонять по ночному городу с включённой мигалкой, дальше фантазия не распространяется. Ну, в связи со своей испорченностью и пробелами в воспитании, я, может быть, занялся бы выведением из запоев. Не знаю, конечно, как это технически осуществляется, но вроде бы надо капельницы ставить…
— И зачем мне уходить из «скорой помощи», если ты мне предлагаешь ту же самую «скорую», только в самом худшем варианте. Откачивать вонючих, ничего не соображающих, еще и крайне агрессивных мужиков — дело очень неблагодарное, да еще и конкуренция бешеная, потому что набор лекарств и оборудования для работы самый минимальный, входной билет очень дешёвый.
— Н-да, не продумал я с этой стороны…- я досадливо крякнул: — Ну ты тоже хороша, сама же ничего не предлагаешь. Я просто не хочу, чтобы ты всю жизнь моталась на ваших драндулетах сутками за три копейки. Это легко, пока ты молодая и красивая…
Мой обличительный спич прервало сияние фиолетовой мигалки кареты «скорой помощи» за забором.
— За красивую спасибо. — Ирина встала из-за стола и принялась собираться:
— Но, мне пока нравится моя работа…
— Я тебя понимаю прекрасно…- я помог одеть форменную куртку и игриво цапнул девушку за шейку зубами: — Но молодость проходит очень быстро, врачам на «скорой» никогда не будут платить достойную зарплату, и если начинать мутить какой-то бизнес, то надо делать это сейчас, пока входной билет достаточно дешевый и бюрократия еще не обрела полную силу. Просто, если ты мне объяснишь, что ты хочешь, то все сдвинется с мертвой точки и начнет двигаться в желаемом направлении.
— Я тебя услышала и обещаю подумать. — Ира потрепала, сунувшихся к ней, собак, поцеловала меня и вышла на улицу. Через минуту «скорая» за забором затарахтела, старым от рождения, мотором и, скрипнув подвеской, исчезла во мраке зимнего вечера, а я двинулся греть воду и мыть посуду. Такая судьба, кто-то спасает людей и облегчает человеческие страдания, а кто-то моет воду в тазу, потому- что нужный мне водогрейный бак можно только заказать, и вздрагивает от каждого шороха за дощатым забором.
Левобережный район. Утро.
Виктора Брагина я перехватил на половине пути от его общаги, до старого здания РУВД, на дорожке между металлическими гаражами, по которой мы неоднократно ходили вместе.
От хлопка по спине опер дернулся, потом, узнав меня, на мгновение расслабился, после чего, с озабоченным лицом потащил меня в подъезд ближайшей пятиэтажки.
— Меня за тебя дергали, они в курсе, что мы с тобой «вась-вась»…- Виктор свел вместе руки и потер друг о друга указательные пальцы: — Но там, конечно, полный раздрай и непонимание, что дальше делать. Во-первых, прилетело, что сразу не «пробили» кто ты есть, но теперь уже что говорить. Кое-кто… — Опер многозначительно потыкал пальцем вверх и продолжил зловещим щепотом: — Но, кто — я точно не знаю, очень хочет, чтобы все эти «делюги» оказались делом твоих рук, для тебя в СИЗО уже, как говорится, уютная камера приготовлена, с активными соседями. Но, как я понял, времени на то, чтобы доказать, что ты и есть злодей осталось дней десять, не больше. Из Генеральной уже прислали запрос по ходу расследования, а там сам понимаешь, могут повернуть и так, или иначе.
Я согласно кивнул головой. Если в дело влезут большие дяди из Москвы, то до моей судьбы и даже виновности им не будет никакого дела. Конечно, «по беспределу» никто тебя под расстрельную статью подводить не будет, тем более, что дело достаточно «стрёмное» — как говорил Остап Ибрагимович, покойные не были нравственными людьми, а я достаточно много раскидал ложных следов, но вот, при определённой неустойчивости чаш весов правосудия, немного подправить гирьки большие дяди смогут. И если положение моих недоброжелателей не самое устойчивое, то мне могут и помочь, рассматривая спорные вопросы в благоприятном для меня ключе.
— Так что ты, брат, давай, не попадайся в ближайшее время…- на худом лице Брагина была видна борьба между желанием приободрить меня и необходимостью бежать на службу, так как время поджимало: — От меня что-то нужно? Документы, патроны… деньги?
При последнем слове, голос опера чуть дрогнул — видимо Паша Брагин в финансовом плане опять сидел на мели.
— Нет, брат, ничего не надо. Давай, условимся, если что-то будет важное, то ты на перекрестке Лысого командира и автора «Не верю», что ближе к отделу, мелом черту горизонтальную нарисуй. Горизонтальная — это вот такая. –пошутил я, проводя рукой в воздухе черту перед собой и продолжил: — Тогда я тебя по утрам в этих местах ловить буду или в кабинет позвоню. Договорились?
Брагин кивнул и выскочил из подъезда, видимо время уже поджимало, а у опера было «последнее предупреждение», а я, зорко оглядываясь по сторонам, не торопясь, двинулся в сторону Завода. В последнее время я старался каждый день ездить на Завод, там я чувствовал себя в полной безопасности, в отличие от частного дома, что арендовала Ира. Да и, в утренний час пик, встретиться в автобусе или троллейбусе с милиционером было маловероятно. Себе, на всякий случай я «слепил»