Дела империи ее волновали так же мало, как и дела Курляндии. Историк Ключевский весьма жестко описывает стиль правления императрицы Анны: «Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезенных из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении… Вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа» [59].
Бирон возглавил Тайную канцелярию, которая под знаменем обеспечения безопасности императрицы репрессировала 20 тысяч человек. Ключевский пишет: «Тайная розыскная канцелярия работала без устали, доносами и пытками поддерживая должное уважение к предержащей власти и охраняя ее безопасность; шпионство стало наиболее поощряемым государственным служением. Все, казавшиеся опасными или неудобными, подвергались изъятию из общества, не исключая и архиеерев; одного священника даже посадили на кол. Ссылали массами, и ссылка получила утонченно жестокую разработку».
Также Бирон отвечал за сбор налоговых неплатежей, и он устроил всероссийскую облаву: «Неисправных областных правителей ковали в цепи, помещиков и старост в тюрьмах морили голодом до смерти, крестьян били на правеже и продавали у них все, что попадалось под руку. Повторялись татарские нашествия, только из отечественной столицы. Стон и вопль пошел по стране» [60].
Императрица мирно скончалась в возрасте 48 лет, оставив после себя страшную разруху и подписав возмутительный, но казавшийся ей таким естественным Указ о престолонаследии. Согласно воле государыни, трон переходил ее внучатому племяннику, двухмесячному Ивану Антоновичу, а регентом при младенце назначались не его родители, а Эрнст Иоганн Бирон – любимый, обходительный, подаривший ей столько женского счастья… и запугавший всю империю.
Впрочем, без покровительства Анны ее фаворит недолго продержался у власти. Бирона быстро свергли, судили, приговорили к четвертованию за преступления против народа – но, видимо, Эрнст родился под счастливой звездой. Казнь сначала заменили ссылкой, а потом Бирона и вовсе простили. Более того, к концу жизни он получил от Екатерины II в подарок герцогство Курляндское, где когда-то начиналась его история любви с русской царевной Анной.
Тем временем в столице, по меткому выражению историка Евгения Анисимова, продолжалась «ошеломляющая политическая карусель».
Иван VI
«Известный арестант» и «безымянный узник» – поразительная судьба младенца-императора
Последующие Романовы предпочитали не вспоминать об этом императоре. Его имя пропустили на семейном обелиске в Александровском саду, его портрет не попал на яйцо Фаберже к трехсотлетию дома Романовых. Как будто никакого Ивана Антоновича никогда и не было в российской истории. Но он был, и правил страной 404 дня, а потом всю жизнь расплачивался за свое краткое пребывание на троне, жестоко страдая в Шлиссельбургской крепости.
Легкомысленная мать Анна Леопольдовна
Конечно, малыш-император Иванушка мало что соображал – он даже сидеть на троне не умел, разве что лежать. Впрочем, придворные художники очень старались придать внушительности его младенческому облику. На официальных портретах в детском взгляде Иванушки сквозит вселенская мудрость. Одной рукой он показывает куда-то в светлое будущее, другой же гладит полосатого котика, довольно миленького.
Пока Иванушка играл с котиком, всем руководила его молодая мать Анна Леопольдовна, принцесса Брауншвейгская, внучка Ивана V Алексеевича по линии его старшей дочери Екатерины. Впрочем, государственные дела были ей совсем неинтересны. Романтичная Анна Леопольдовна, позабыв о приличиях и вполне симпатичном муже Антоне Ульрихе, затеяла бурный роман с графом Карлом Линаром, саксонским посланником… Похоже, Саксония отправляла в Россию исключительно неотразимых красавцев – помните другого саксонского посланника, тайного возлюбленного Анны Монс? Вот и Анна Леопольдовна отдала Линару не только свое сердце, но и всю полноту власти, так что фактически на протяжении многих месяцев Россией управлял именно он.
Месть тети Елизаветы Петровны
Любовная идиллия Анны Леопольдовны продолжалась недолго, чуть больше года. В декабре 1741-го всю брауншвейгскую компанию свергли с престола. Графа Линара отправили домой в Саксонию, а остальных арестовали и посадили под замок. Малыша Иванушку разлучили с матерью и заточили в особо охраняемую Шлиссельбургскую крепость.
Этот переворот был делом рук Елизаветы – дочери Петра Первого и легкомысленной Марты Скавронской, известной также как императрица Екатерина I. Новоявленная государыня Елизавета Петровна с энтузиазмом принялась вычищать из истории память о своем малолетнем предшественнике. Манифесты и указы, выпущенные в год царствования Ивана, сжигались на площадях. Изымались из оборота монеты с его профилем. Расплачиваться такими деньгами было запрещено, за это человека судили как государственного преступника. Елизавета наложила полный запрет на упоминание имени Ивана.
Как пишет историк Анисимов, «об обычном болтуне, произнесшем прилюдно вслух имя опального императора или его матери, много и говорить не приходится – таких сотнями хватали и волокли в застенок, чтобы задать три роковых вопроса: «С какими намерениями ты эти слова говорил? Кто тебя этим словам подучил? Кто твои сообщники?», а потом сечь плетью, кнутом, резать язык, клеймить и ссылать в Рогервик, Охотск, Нерчинск, Оренбург – да мало ли было в России «ударных строек», где требовались работные люди без жалованья!» [61]
Елизавета уничтожила все доступные экземпляры оды Ломоносова, посвященной восшествию на престол Ивана VI. Тем не менее, до нас дошли эти вирши:
«Нагреты нежным воды югом,
Ликуют светло друг пред другом —
Златой начался снова век…
Природы царской ветвь прекрасна,
Моя надежда, радость, свет.
Счастливых дней Аврора ясна,
Монарх-младенец, райский цвет!..» [62]
После свержения монарха-младенца именовали в документах «известный арестант», иногда – «безымянный узник», а его бумаги назывались «дело с известным титулом».
А что же малыш-император?
Итак, годовалый Иванушка оказался в сырых застенках Шлиссельбурга. Один, без родителей. В темной камере со сводчатым потолком. Ивану нельзя было общаться с людьми. Когда приходили убирать камеру, мальчик должен был прятаться за ширму.
Охране строго запрещалось разговаривать с ребенком, однако двое надсмотрщиков все-таки нарушили указ Елизаветы. Первый, пожилой солдат, научил Ивана грамоте, дал ему Библию для чтения. Второй, подпоручик Василий Мирович, по-настоящему подружился с юным узником, очень жалел его, таскал ему хлеб и молоко, потому что бывшего государя кормили настолько мало и плохо, что тот едва не умирал с голоду. По некоторым сведениям, «за непорядки и противности приставу дозволено сажать его на цепь, пока не усмирится, а