На самом деле этой компании не грозило ничего, поскольку их «правда» была не более чем фантазиями и вряд ли кому-то могла навредить. Но я сказал иное:
— Очень рад, что вы настроены так серьёзно. Но что вы собираетесь делать? Каким образом вы намерены мне помогать?
— Каждый будет делать то, что в его силах, — ответила Анжелика. — Я связана с журналистикой и буду проталкивать эту тему в журналы. Я уже внесла несколько поправок в статью про вашу работу на границе. Осторожно намекнула про планы по уничтожению аномальных областей, которые в своё время были пресечены на корню. Даниил будет искать единомышленников в губернской управе. А Светлана… — Анжелика вопросительно посмотрела на подругу.
— А я нигде не работаю, — тон Светланы оставался по-прежнему легкомысленным. — Но что-нибудь придумаю.
— Но главное — это ваша работа, Святослав, — сказала Анжелика. — Только вы можете продолжить дело своих родителей. Вам придётся возобновить исследования.
— Это легче сказать, чем сделать, — проговорил я. — Сейчас у нас не лучшая финансовая ситуация, и я объяснял почему. Но в будущем, разумеется, буду думать над данным вопросом. Ещё раз благодарю за поддержку… — меня прервал телефонный звонок от Ерофея. — Прошу прощения.
Я вышел в коридор и ответил на вызов.
— Ваша светлость, подъехал некий господин Писарев, — сказал воевода. — Говорит, что он новый глава владимирского филиала АСО. Хочет увидеться с вами. Что ему ответить?
— Пускай подождёт, если хочет. Приеду часов в девять.
Я вернулся за стол, пообщался с ребятами ещё немного, а потом поехал домой. Анжелика отправилась со мной, ведь её машина осталась на базе. Я сел за руль, моя спутница — на заднее сиденье. Автомобиль плавно тронулся с места и выехала на освещённую фонарями центральную улицу.
— Решили организовать тайное общество? — спросил я.
— Тайное общество? Хм. Звучит неплохо. Наверное, можно и так выразиться, — сказала Анжелика.
— Считаете, что таким путём возможно чего-то добиться? Вы хоть представляете, какие силы нам противостоят? Если им оказалось под силу уничтожить великий род, что говорить про нескольких ребят, собирающихся на квартире.
— Да, я это понимаю. Но вы же до сих пор живы. Значит, ваш род не уничтожен. Мы можем бороться. Вы же не сдадитесь, правда? Не бросите дело своих родителей?
Прозвучал вопрос так искренне, что мне стало даже немного стыдно из-за того, что я собираюсь врать и использовать этих ребят для своих целей, хотя и не знал пока, каких именно. Сейчас конкретных планов не было.
— Разумеется, я продолжу исследования, — в этом я был абсолютно честер. — Но сейчас рано говорить о чём-то конкретном. Моё поместье на грани выживания. Вначале надо решить финансовые вопросы. Поэтому не будем торопиться, хорошо?
— Да, разумеется. Главное, что мы знаем правду. И однажды о ней узнают все.
Я мог лишь посмеяться про себя. Девчонка поверила в какую-то ерунду и приняла это за правду. А между тем, если кто и знал правду, то только светлейший князь Воротынский и его подельники. Даже я мог опираться сейчас лишь на слухи, степень достоверности которых была под вопросом.
— Если не секрет, как прошла поездка в Нижний? — спросила Анжелика. — Вы ведь искали учёных из вашей лаборатории? Удалось кого-нибудь найти?
— Поездка прошла… интересно. Мы с Ерофеем даже проникли в закрытый город, который раньше принадлежал моей семье. А вы думали, почему нам пришлось ехать ночью через ОПКТЭ? Но увы, я не могу сказать, что добился какого-то результата. Никто ничего толком не знает. Некоторые даже утверждают, что исследования в области свето-эфирной магии вообще не имеют отношения к аресту моих родителей.
— Ага, Лыков то же самое говорил. Но они просто боятся. Никто не хочет закончить свою жизнь на рудниках или с пулей в голове.
Анжелика нашла для себя вполне разумное, как ей казалось объяснение, и меня это устраивало.
— Возможно, вы правы, — проговорил я. — Буду копать дальше.
Господин Писарев ожидал меня на втором этаже, устроившись на диване в лестничном холле. Передо мной был худощавый мужчина с сухими, острыми чертами лица, большим ртом и глазами навыкате. Писарев поднялся и поздоровался со мной.
— Господин Писарев? Добрый вечер, — ответил я на приветствие. — Вижу, у вас важный разговор. Давайте пройдём в мой кабинет и там спокойной пообщаемся.
Вскоре я сидел в своём рабочем кресле, а гость — напротив, сверля меня настойчивым, немного пугающим взглядом. Вёл себя новый глава филиала вполне учтиво, но что от него ожидать, я понятия не имел.
— Господин Прозоровский, мне известно, что у вас с господином Светловым имелись некоторые разногласия, переросшие в открытый конфликт, — сказал Писарев. — Так вот, я бы не желал, чтобы эта вражда затронула ассоциацию в целом. Мы не имеем к вам претензий — говорю от лица всех наших членов. Единственный наш интерес — охота и зарабатывание денег на добыче изменёнки. А если кто-то из помещиков хочет сотрудничать с вами, как это произошло с господином Кулебякиным, не вижу причин препятствовать.
— Значит, вы приехали, чтобы заверить меня в своих миролюбивых намерениях, — подытожил я.
— Совершенно верно, господин Прозоровский. Не вижу смысла нам что-либо делить и продолжать вражду. Я бы хотел быть уверен, что и ваши разногласия с покойным ныне господином Светловым не коснутся нашей ассоциации. Ваша вражда — ваше личное дело. Мы не имеем к ней никакого отношения.
— У меня тоже нет причин с вами ссориться. Можете быть спокойны. Мои люди не намерены ни на кого нападать, но в случае открытой агрессии будут реагировать соответствующим образом.
— Благодарю. Именно это я и хотел услышать. Надеюсь, подобных недоразумений больше не возникнет.
— Рад, что мы поняли друг друга.
— Я — тоже. Но у меня к вам есть ещё один вопрос.
— Слушаю.
— Вы — глава великого рода. Насколько мне известно, светлейшие князья дают более выгодные цены, чем пятое отделение. Мы могли бы обсудить вопрос сотрудничества, если вам это интересно.
— Теоретически я бы мог дать более выгодные цены, но не сейчас. Прежде мне необходимо получить лицензию на свободную реализацию изменённых объектов, которой в настоящий момент по независящим от меня обстоятельствам я