Таким образом, на протяжении двух суток я и мои бойцы участвовали в операции по уничтожению вырвавшихся из порталов существ. Потом добровольцев из Владимира отправили по домам, поскольку стало ясно, что главная угроза ликвидирована и помощь больше не требуется. Но работа на этом не закончилась. Армейские подразделения продолжили прочёсывать окрестные леса и поля, куда могли забрести демоны, и чистить пространство от тёмного эфира.
В четверг вечером я был уже дома.
Анжелика, которая в этот день ездила на вылазку вместе с дружиной, как только вернулась, сразу завалилась ко мне в кабинет и начала расспрашивать о том, что происходит под Нижним Новгородом. Я хотел отдохнуть, но эта назойливая девчонка даже не собиралась оставлять меня в покое.
— Получается, два посёлка разорены? — уточнила Анжелика, когда я рассказал о том, как мы сражались с демоническим войском, а потом зачищали населённые пункты.
— Да, разорены, к сожалению. Но некоторым людям удалось укрыться.
— Но ведь вы же говорили, что объявлена эвакуация.
— Да, была объявлена. На странице пятого отделения в сети я видел сообщение. Больше ничего не знаю. Я сделал свою работу, остальное — не моя ответственность.
— Но это безобразие! Из-за того, что никто не позаботился о людях, куча народу оказалась растерзана демонами, и все молчат! — возмутилась Анжелика. — Мы должны сказать людям правду. Надо добиться, чтобы виновные были наказаны!
— Погоди, умерь свой пыл, — сказал я раздражённо. — Я никому ничего говорить не должен. Что должен, я сделал. И признаться, сильно устал.
— У меня к вам нет претензий. Вы сделали всё, что от вас зависит. Но я не могу оставаться в стороне, когда творятся такие вещи. С другой стороны, вы были правы, когда говорили, что цензура многое в печать не пропустит. Нельзя действовать в лоб. И я решила сделать вот что: я начну выпускать подпольную газету, где буду публиковать всё то, что наше правительство пытается скрыть. Я уже говорила с Маховым и со Светой, и они готовы посодействовать.
— Поступайте, как велит вам совесть, — пожал я плечами. В душе я понимал, что из этого баловства ничего хорошего не выйдет, но сейчас мне было совсем не до того, чтобы читать наставления. Хотелось остаться одному.
— Вы меня поддержите?
— У меня других дел невпроворот. Поэтому ничего не обещаю.
— Ладно, я поняла. Не буду вам надоедать. Но вы же не против, если я опубликую ваше интервью про события под Нижним Новгородом? Конечно же, анонимно.
— Как хотите.
— Спасибо вам, Святослав. Я верю, что правда будет доступна всем, а не горстке аристократов, решающих за других, кому что можно знать, а кому нет, — Анжелика поднялась с дивана. — А вам хорошо отдохнуть. И спасибо за всё, что делаете.
Когда Анжелика ушла, я отправился в спальню. Надя, одетая в штатские брюки и блузку, сидела за столиком и листала какую-то книжку. В таком виде она выглядела более женственно и мне нравилась больше, чем в мешковатой униформе дружины. Мы договорились, что встретимся вечером, и она пришла, пока я пытался отвязаться от своей назойливой гостьи.
— В эти дни мы хорошо поработали, — сказал я. — И знаешь, что я думаю?
— Да, ваша свет… ой, простите, совсем забылась, — Надя с нежностью посмотрела на меня. —
— Ничего страшного. Хочешь, кино вместе посмотрим?
Надя подняла брови:
— Я бы не отказалась. А вы хотите кино посмотреть?
— Да. Честно говоря, за эти дни я вымотался. Поэтому сегодня и завтра будем отдыхать.
— Вы меня балуете.
— Нет-нет, ни чуть. Говорю же, ты заслужила. И я заслужил. Всем мы заслужили. Сейчас принесу компьютер из кабинета, и мы выберем, что смотреть, и хорошо проведём этот вечер вместе. А потом и ночь. Надеюсь, никто нам не помешает.
* * *
Вечер. Безлюдный парк на краю города. Небольшой пруд, в котором отражаются прибрежные фонари и плавают листья, нападавшие с ближайших деревьев. Здесь-то мы и договорились встретиться с Долгоруковой. Ещё издалека я заметил её стройную фигуру с горделивой осанкой. Уполномоченная медленно прохаживалась вдоль пруда, сунув руки в карманы короткого плаща, застёгнутого под самое горло.
Долгоруковой я позвонил на следующий же день после возвращения домой. Очень уж мне хотелось понять, каков расклад сил, кто на «правильной» стороне, кто на «не правильной», кого следует опасаться, а кто, наоборот, помогает мне. Договорились на вечер воскресенья, но не в ресторане, как я планировал, а в парке возле пруда.
— Здравствуйте, — проговорил я, подходя к Долгоруковой. — Хороший сегодня вечер для прогулок.
— Добрый вечер, Святослав Павлович, — произнесла уполномоченная. — Не сказал бы. Обычно в такую погоду предпочитаю сидеть дома.
Мы вдвоём продолжили прохаживать вокруг пруда.
— Предлагал же вам встретиться в более тёплом месте. Вы сами выбрали парк.
— Не хочу мелькать в людных местах. Мне не нужно, чтобы нас видели вдвоём. Да и вам в этом никакой пользы нет.
— Боитесь слежки? Думаю, здесь проследить за вами куда легче, — я огляделся по сторонам. Людей было немного, но каждый из них мог оказаться шпионом.
— Здесь нас труднее подслушать. А если кто-то проявит особую назойливость, я сразу замечу. Но всё это не так уж и важно сейчас. Итак, какие у вас вопросы?
— Я хочу знать, кто в пятом отделении союзник, а кто враг. Мне нужны фамилии тех, кто связан со смертью моих родителей.
— На первый вопрос я ответить не могу. Вы сами в пятом отделении не служите, и я не имею права раскрывать вам многие секреты. Просто поверьте, что друзья у вас есть, и мы делаем всё, чтобы никто не помешал вашему роду встать на ноги. Теперь по поводу второго вопроса. Нижегородский филиал пятого отделения возглавляет некий князь Синявин. Так вот, тринадцать лет назад он принимал непосредственное участие в фальсификации улик против ваших родителей. Владимирским же филиалом заведует князь Рудин. Они с Синявиным хорошие знакомые и занимаются некоторыми совместными проектами. Князь Рудин лично препятствует в выдаче вам лицензии. Надеюсь, теперь