— Присаживайтесь. Вам чай, кофе или… что покрепче? — предложила Анжелика.
— От чаю не откажусь, — ответил я. — Вы здесь одна живёте? Слуг не держите?
— Да какие слуги? У нас и дома-то горничные по вызову приходят пару раз в неделю, — Анжелика отправилась на кухню. — А здесь я сама хозяйничаю.
Меня немного удивило, что дворянка сама убирается и сама себе готовит еду, но я вспомнил, что в этом мире бытовые приборы легко заменяют почти всю прислугу. Это в больших домах без слуг не обойтись, а в маленьких квартирах — запросто.
— Как успехи со статьёй? Нашли, в какой журнал отправить?
— Пока ещё нет… Точнее, я уже отправила в пару журналов, теперь жду. Знаете, что подумала? Может, и не возьмут никуда. За рубежом и своих репортёров хватает и своих аномалий.
— Не теряйте надежду. И однажды ваш талант оценят по достоинству.
— Эх… будем надеяться.
Анжелика пришла с маленьким подносом, на котором воздвиглись две чашки, заварной чайник и сахарница. Поставила на журнальный столик передо мной, а сама села рядом:
— Пожалуйста, угощайтесь. Может быть, конфет хотите?
— Спасибо, не люблю сладости, — улыбнулся я, налил в чашку ароматный чёрный чай и сделал глоток. В моей империи такой напиток встречался разве что в восточных областях, а здесь пили сплошь и рядом.
Анжелика тоже налила себе чай и отпила. Молчание затягивалось. Девушка не торопилась отдавать мне газеты, ради которых позвала.
— Простите, если стал причиной вашей размолвки с женихом, — проговорил я. — Уверен, всё наладится. Как вы и предполагали, дуэль не состоялась. Секунданты примирили нас.
— Да знаю я… — Анжелика поставила чашку на стол и откинулась на спинку дивана. — Теперь он из-за этого с уязвлённой гордостью ходит и на мне срывается. Ну я и сказала, мол, надоел, вали на все четыре стороны, не собираюсь всё это терпеть только из-за того, что папенька так решил. Наверное, я была слишком груба… Но что поделать? Не сдержалась. Он и раньше был таким несносным. Так вёл себя, словно я ему чем-то обязана. А тут ещё слежка… просто мерзость.
— Значит, расставание к лучшему. Впрочем, не хочу брать на себя право судить кого-либо. Это ваша жизнь, и вам решать.
— Ага, если бы ещё папенька с маменькой так же рассуждали, — вздохнула Анжелика. — А то отец, как узнал… В общем, разговор у нас был не слишком приятный.
— Могу себе представить. Мой дед тоже был недоволен тем, что моя сестра его волю отказались выполнять. Даже своих людей отправил в моё поместье, чтобы Настю забрать.
— И что? Он её похитил?
— Нет. Приехала дружина, у нас случилась небольшая потасовка, после чего дед, поняв, что силой добиться желаемого не получится, сдался и пообещал оставить нас в покое.
— Ух ты! Как здорово, когда есть такой защитник, как вы… Впрочем, за мной всё равно никого не отправят… — вздохнула Анжелика, словно сожалея об этом. — Тем более Геннадий сам отказался от помолвки, а не я. Если только его родители заставят… Но лучше бы не заставляли. Сколько можно? Если он сейчас за мной слежку устраивает, что потом будет? Пускай родители недовольны, но лучше так, чем жить с этим параноиком и идиотом.
— Это ваше дело. Брак не династический, судьба королевств и империй от него не зависит.
— Да куда уж нам. У нас всё скромнее. Просто папенька слишком консервативный в таких вопросах. Хорошо хоть матушка меня защищает… защищала. Теперь и она в отказ пошла. Сказала, дескать, всё прекрасно понимает, но уговор есть уговор, и не стоило его нарушать. Только я тут при чём? — Анжелика состроило обиженную гримасу, что у неё очень хорошо получилось.
Она даже забыла про статьи в газете. Все её мысли были заняты разрывом с женихом. А я не торопил её, слушал и попивал чай.
Но Анжелика всё-таки вспомнила, зачем позвала меня.
— Ах да, вы же за статьями приехали, а я всё о себе болтаю. А вам, наверное, совсем неинтересно, — она вскочила с дивана взяла с письменного стола стопку бумаг и положила передо мной. — Это копии. Оригиналы в архиве хранятся. Но и здесь всё понятно. Вот статья от две тысячи восьмого, а вот от две тысячи пятого. И везде говорится о планах уничтожения ОПКТЭ с помощью свето-эфирных бомб. Тогда свободно писали об этом, а потом все резко замолчали.
Взяв одну из копий, я пробежал её глазами. Статья описывала проект под кодовым названием «Чистое поле», в рамках которого предлагалось существенно снизить, а потом и вовсе уничтожить области с повышенной концентрацией тёмного эфира.
— А ещё я связалась с журналистом, который готовил вот эту статью. Здесь его телефон на обратной стороне записан. Так вот, оказывается, он работал в Нижнем и даже бывал в вашей лаборатории. Вам надо обязательно с ним поговорить. К сожалению, он много не рассказал. Мне кажется, он боится. Всё-таки дело секретное.
Я углубился в чтение и обнаружил упоминание о том, что проект «Чистое поле» являлся частью некой международной инициативы. Сразу же появилась мысль, что данный план, возможно, был изначально направлен на ликвидацию ОПКТЭ главным образом в Российской империи, что её сильно ослабило бы. А не могло ли случиться так, что Прозоровских обвинили в предательстве короны вполне заслуженно, поскольку они своими действиями подрывали государственную безопасность?
— За границей что-то подобное делается, не знаете? — спросил я.
— Ой, я не интересовалась. Как будто тоже не торопятся. Хотя, может быть, подвижки какие имеются. Надо бы поискать информацию.
— В любом случае спасибо вам больше. Эта информация может оказаться очень ценной.
— Всегда пожалуйста. Я ведь сама хочу докопаться до правды. Для меня это важно. Если от нас что-то скрывают, их надо вывести на чистую воду. Кстати, я рассказала о вашей ситуации нескольким знакомым, и всё они на вашей стороне.
— А вот это было лишним, — я собрал в стопку бумаги. — Не хотелось бы афишировать.
— Так я ведь всего троим рассказала. Одного вы уже знаете — это Игорь Махов. Потом ещё одному приятелю по академии и моей близкой подруге. Я им доверяю. Мы договорились молчать. Все понимают,