— Да, конечно… до встречи, Владимир Сергеевич. — я с облегчением пожал его руку, больше похожую на волдырь от укуса пчелы, и быстро направился к выходу. Если промедлить, то есть не иллюзорный шанс, что этот зажравшийся курдюк нагрузит меня очередной нелепой задачей. К сожалению, такое в нашем агентстве было не редкостью.
Накинув тонкое пальто, я вышел на улицу. Там меня встретил промозглый ветер и неприятная сковывающая прохлада. Питер славился своей непредсказуемой погодой. Особенно — весной. Особенно — в конце марта.
На некоторых каналах всё ещё стоял лёд. А ветер иногда задувал с такой силой, что мог практически мгновенно пробудить в организме ОРВИ.
Поежившись, я направился в сторону остановки.
Так, что же это за чудо-работа мечты? Пиар-агентство «Блеск»… Честно говоря — название звучало максимально забавно.
Среди клиентов данной шарашкиной конторы были, в основном, совсем молодые и ещё «не вспыхнувшие» звёзды, или совсем старые «трухлявые пни», которые давным-давно отгремели, но хотели вновь «погреться» под лучами славы.
В общем, клиентура так себе… С молодыми было тяжко, поскольку они ничего не соображали и очень любили своевольничать. А со старыми — ещё хуже! Те зачастую не хотели принимать стратегию и проверенные пиар-ходы, поскольку всё это казалось им «слишком вульгарным».
В общем, нервяков работа сжирала — будь здоров!
Начальство в лице Владимира Сергеевича и его помощницы, противной рыбки-прилипалы Маргариты Николаевны — было мерзким. Жадные и до безобразия склочные! Их хлебом не корми — дай, кого-нибудь опустить или оскорбить. Причём, было неважно, звезда это или же местный сотрудник.
О, как часто они использовали меня в качестве «жертвы»… И одежда у меня не та. И на вид слишком болезный, да худой. Всё не то, и всё не так.
Конечно, считается крайне стереотипным жаловаться на начальство. Я это понимал. Но моя ситуация действительно заслуживала подобного отношения.
И у любого адекватного человека, при взгляде на меня, возник бы вопрос: «Дружище, а почему ты всё ещё не свалил?»
Эх… Вот это и был тот самый «камень в ботинке». О, как мне хотелось влепить кулаком в обрюзгшую морду Сергееича, а затем высказать Марго всё, что я о ней думаю.
Да только вот, человек — творец своей судьбы.
Так сказать — я допустил приличное количество ошибок на начальном этапе.
Во-первых, возомнив себя Биллом Гейтсом, мне показалось очень хорошей затеей свалить с учёбы на первом курсе. Ведь в голове было столько идей! Столько всего интересного, как мне тогда казалось. И потенциально прибыльного. Я искренне верил, что смогу стать личностью. Что вернусь однажды в родной город, будучи успешным… Я хотел всем показать, что выиграл эту жизнь.
А потом, словно вишенка на торте, я не пошёл на срочную службу. Вот просто не пошёл и всё. Посчитал, что это не моё. Зачем тратить год жизни, чтобы отдать долг, который я не брал? Нет уж! Пускай другие отдают.
Так я думал раньше.
Свалил из дома и не получал… Нет, скорее — даже не видел повесток из военкомата.
И когда мне стукнуло двадцать семь, я не обратился за военным билетом. Просто забыл. Вычеркнул из памяти, как нечто ненужное.
Почти долгих десять лет я слонялся с работы на работу. Был обслуживающим персоналом или торгашом.
Всем нормальным работодателям нужно, чтобы у сотрудника ОБЯЗАТЕЛЬНО было высшее образование. Причём, неважно, какое. Главное, чтобы присутствовала корочка!
Как там говорилось? Без бумажки — ты какашка. А с бумажкой — человек. Вот и тут точно так же. Неважно, какой у человека диплом. Пускай, хоть дизайнер итальянских унитазов. Главное, чтобы был.
А потом ещё и обязательный показ военника ввели. Вот тут я и прикурил…
Бегал по всему Питеру в поисках работы. Готов был на любые условия, поскольку я из бедной семьи. Увы, квартиры от родственников мне не досталось. А значит, что? Правильно — снимай жильё!
Сперва существовал в Мурино. Потом переехал на Калининку… Но это совсем другая история.
В общем, единственным, кто принял меня на работу — оказался Владимир Сергеевич. Конечно, ведь он разглядел в уставшем молодом человеке своего раба. Грустно всё это, но пока ничего не сделать.
Либо так, либо метлу в зубы и прибирай грязные улицы северной столицы, чтобы наскрести на огромную оплату съемного жилья… Даже в долбанном «Вкусе очка» сейчас требовали такую кипу документов, что проще было даже не пробовать.
В общем, поломал я себе жизнь знатно. И теперь пытаюсь придумать, как же всё разрулить…
На остановке уже никого не было. Ещё бы! Кто будет тусоваться на Невском в полдвенадцатого ночи, да ещё и в понедельник? Только безумец… Или трудяга, типа меня. Или…
— Эй! Пацантре! Как на счет покурить? — из мрака проулка на свет фонаря вышла стайка «солевиков». Обычно, эти фантастические твари скрывались во тьме и особо не отсвечивали. Но, когда дело касалось нехватки денег на «дозу», полумёртвые хищники покидали свои укрытия и выходили поохотиться в городские джунгли.
Не на того напали! Ведь я знал один из сильнейших приёмов уличного карате под названием «всюду камеры и менты».
Потому, солевики идут в пешее эротическое! Жаль, что наушники дома забыл. Сейчас бы включить «Linkin park» или «Кино», да как залипнуть до самого дома.
— Пацан! Ты чё там? Типа, глухой? — гаркнул один из солевиков, но я был настолько вымотан, что просто продолжал игнорировать. Кто знает, какую реакцию запустит мой ответ или начало повествования о камерах и последствиях? Поурчат, да сами отстанут.
Тем более, у меня и грабить-то нечего! С наличкой я уже года четыре, как не хожу. А мой старый китайский смартфон с огромной трещиной на мониторе и бесплатно никому не сдался.
Увы, солевикам не понравился мой игнор, и они решили познакомиться поближе. Что же… пускай. Значит, всё-таки придётся объяснить про камеры. Или использовать секретную технику ниндзя…
Меня похлопали по плечу, и вся моя нервная система тут же вытянулась, словно струна.
— Братан… Ты чего это не отзываешься? — профырчал главный солевик, глядя на меня стеклянно-блестящими глазами.
Его подопечные почувствовали наживу и тут же загородили мне все пути к потенциальному отступлению.
Плохо-плохо… Неважно.
Пауза затягивалась. Это становилось слишком опасным для моей жизни. Камеры-камерами, а вот меня потом, к сожалению, никто не воскресит.
Да, моё существование можно было описать одним словом: «жалкое». Но это не отменяет того факта, что