И в этот момент, когда Матери Свейне казалось, что она уже видела все, что только можно, Голстейн вдруг сам вскочил на ограждение и прыгнул на преследуемый эшелон. Без абордажного крюка, без страховки, без ничего! Она испуганно всхлипнула, хватаясь за сердце, но уже через секунду увидела, как генерал помогает подняться на палубу другим стражникам.
Свейне знала, что Голстейна за глаза называли «бешеным быком», и она не раз сталкивалась с его легендарным упрямством. Но сегодня она воочию убедилась в том, что он и вправду бешеный, точнее, безумный. Решиться на подобный бросок мог только совершенно отчаянный человек. Генерал был поистине одержим тем, что он делает, одержим своим служением Божественным Братьям. И, следуя своему долгу он не щадил ни себя самого, ни попавших под его руку других людей.
Голстейн и стражники скрылись в ведущем вниз люке, и почти сразу же «Хоррам» начал замедлять ход. Судя по всему, его команда была максимально быстро взята в плен, и долгая погоня в песках подошла, наконец, к своему финалу.
Правительственный Эшелон едва остановился, и поднятая его колесами пыль еще не успела осесть, когда по спешно опущенному трапу быстро сбежала Мать Свейне.
Остальные эшелоны выстроились вокруг, окружив «Хоррам» со всех сторон. Воздух заполонила какофония звуков – шипение пара, лязг металла, чьи-то голоса, громко отдающие команды экипажам. Все это только усиливало ощущение хаотического месива из песка, машин и взвинченных до предела людей.
Обежав вокруг зарывшийся носом в очередную дюну зеленый эшелон Лажонна, Свейне увидела и самого капитана, и его соратников, которых стражники выволокли на улицу и поставили на колени со связанными за спиной руками. Седовласый старик, конопатая девчонка с растрепанными рыжими кудрями и бледный щуплый мальчишка – поистине могучее воинство, определенно заслуживающее того, чтобы за ним гонялся табун эшелонов, возглавляемый одним из высших офицеров Империи.
Но Свейне знала, что истинная цель погони крылась совсем в другом, и внешняя жалкость и никчемность пленников не должны никого обманывать.
Голстейн также находился здесь, он стоял перед арестантами, привычно сцепив руки за спиной и ожидая, когда немного уляжется окружающая суматоха. Генерал явно был настроен дать еще одно представление, которые он так любил, однако такого рода искусство не терпит суеты и требует должного внимания публики.
Увидев Мать Свейне, он недовольно поморщился, поскольку ее присутствие существенно ограничивало его возможности оказывать на пленников необходимое давление для обеспечения их разговорчивости. Некоторых вещей при дамах делать все же не следовало.
– Я вас сюда не приглашал, Ваше Св… госпожа, – проворчал Голстейн.
– Если мне не изменяет память, – парировала Свейне, – то вы притащили меня из Кверенса как раз потому, что нуждались в моей помощи, разве не так? Именно поэтому я здесь. Всякое ведь возможно, сами же знаете.
– Ладно, если вы уж пришли, то хотя бы не мешайте. Стойте там, где стоите, и помалкивайте, хорошо? – генерал покосился на собравшихся вокруг людей, среди которых были и капитаны, и члены их экипажей, и вновь недовольно поджал губы.
Некоторые сведения умудряются просачиваться через самые плотные преграды и строжайшие запреты, отыскивая мельчайшие щелочки и после стремительно разбегаясь по умам ворохом сплетен и гроздьями слухов.
Также и здесь.
Несмотря на то, что прибытие Матери Свейне сопровождалось самыми серьезными мерами секретности, по окружающим лицам прекрасно читалось, что все были в курсе того, кто именно скрывается под серым плащом и опущенным на лицо глубоким капюшоном. Вокруг одинокой женской фигуры образовалось почтительное свободное пространство, и в бросаемых на нее взглядах сквозила смесь уважения, восхищения и даже подобострастия.
Некоторые застарелые привычки полностью изжить категорически невозможно, тут уж ничего не поделаешь. Ну да ладно. Пусть они хоть молятся на Ее Святейшество, лишь бы под ногами не путались.
Голстейн подозвал к себе командира отделения охраны, распорядившись организовать оцепление, удерживающее публику на достаточном расстоянии, чтобы никто из зрителей не мог бы вмешаться в процесс допроса. Дождавшись, когда стражники оттеснят любопытствующих подальше от «Хоррама», генерал подошел к коленопреклоненным пленникам.
– Куда так торопимся, уважаемые? – с легкой издевкой поинтересовался он. – Али опаздываем куда?
– По делам… надо было, – буркнул Лажонн, не разгибая спины.
– Ясно, – Голстейн остановился перед Вальхемом. – Юного пассажира подвозили?
Мальчишка, в отличие от капитана, не стал тушеваться и, вскинув голову, с вызовом посмотрел Инспектору прямо в глаза. Его взгляд буквально полыхал гневом и ненавистью.
– Он просто знакомый, – попытался вступиться за него Лажонн, – мы уже много лет работаем с его отчимом, Торпом… то есть, работали…
– Мы не на суде, уважаемый! – довольно резко оборвал его Голстейн. – Адвокаты нам здесь не нужны, он и сам за себя ответить может. Вы лучше скажите мне, что за срочный груз вы везете и куда? И груз довольно тяжелый, насколько я могу судить. Ну?
– Да ничего особенного мы не везем, – принялся объясняться Лажонн, хотя с самого начала было ясно, что генерал не поверит ни единому слову из его сбивчивого лепета, – все как обычно – разнообразный металл в слитках и прутках…
– Тогда, я полагаю, вы не станете возражать, если мы заглянем в ваш трюм? Вы же законопослушные граждане, и вам нечего скрывать, правда? Мы только посмотрим, и все, – Голстейн дал знак стражникам, двое из которых подошли к эшелону и начали открывать замки грузового люка.
Сам же он, обойдя Вальхема кругом, присел у парня за спиной на корточки, положив руки ему на плечи. Таким образом, если содержимое трюма представляло какую-то угрозу, то мальчишка оказался бы у нее на пути. Окружающие, хоть и не до конца поняли смысл действий генерала, все же сообразили, что происходит нечто важное и, возможно, небезопасное. Публика осторожно попятилась, не отрывая напряженных взглядов от створок люка.
Лязгнул последний открытый замок, и зев трюма распахнулся. На фоне яркого солнечного света, заливавшего все вокруг, его недра казались заполнены бездонной чернотой ночи. Один из стражников, вкарабкавшись по подножкам, забрался внутрь…
– Ну! Что там?! – не вытерпел Голстейн.
– Ничего примечательного, – вернувшийся стражник спрыгнул на песок и отряхнул руки, – груда ржавого металлолома и все.
От генерала не укрылось, как